— Но разве так можно?
— Нельзя. Дядя Велес что-то с ней сделал. Будет плохо, если Перун узнает.
Луч не знал увидела ли Нарцисс все до самого конца, но, вскоре, она спустилась с дерева. Луч не стал ничего ей говорить. Он и не знал, что можно сейчас сказать. Дети молча решили отправиться домой. Нарцисс не понимала то, что сейчас чувствовала. Почему дрожит тело, почему так тошно, почему столько вопросов повторяются снова и снова, даже если она уже получила ответ. Почему она не уняла своё любопытство, когда её предупреждали, о том, что увиденное ей не понравится. И ей не понравилось, поэтому она бы не хотела снова такое когда-нибудь увидеть. Может Лучик тоже когда-то такое испытывал? Может он в этом разобрался?
— А почему ты не стал смотреть? Разве не интересно?
— Я вчера ел кашу с маслом, ты увидела и тебе тоже захотелось. Если бы я это увидел - я бы тоже захотел. А это такого желания отказаться куда сложнее, чем от каши с маслом... Даже Велес не смог.
— Ты бы тоже захотел... этого?
— Да. А зачем ты спрашиваешь?
Нарцисс прислушалась к своим чувствам, спросила: хотела ли бы она сейчас того же, что видела? Ответом был поморщившийся нос.
— Нет. Я бы такого точно не хотела...
— Ну и хорошо, что не хотела. Дети должны появляться в любви, ты понимаешь это и тебя от всего другого отталкивает.
Нарцисс услышала его и обдумала его слова и, наконец, осознала, что всё, что она сейчас увидела, на самом деле, неправильно. Луч это знал и предупреждал, что ей не понравится. Впервые в жизни, она так сильно жалела о том, что не послушалась его. Будем надеяться, что это послужит ей уроком.
— А почему тебя не отталкивает?
Луч очень удивился, не понимая, откуда она могла сделать такие выводы.
— Меня?
— Ты же сказал, что тоже захотел бы.
— Ты груши всегда ешь для того, чтобы голод утолить?
— Нет, я их ем, потому что они вкусные.
— Вот и взрослые сношаются не только для того, чтобы родить детей. Им просто нравится. Но принуждать кого-то к этому очень нехорошо.
— А ты уже этим занимался?
— Нет, не доводилось.
— А откуда ты тогда это все знаешь?
— Матушка с отцом рассказали.
— А ты их ви...
Луч не стал её слушать и строго перебил.
— Нет, Нарцисс, подсматривать, подслушивать и лезть в чужие отношения -это плохо. Сегодня, я надеюсь, ты поняла почему.
Нарцисс поняла, она и без этого знала, что это не хорошо, но унять своё любопытство было не в её силах. Может хотя бы после этого случая, она перестанет этим грешить?
2.3
Дойдя до дома, Нарцисс хотела рассказать, что видела Агнее и Хорсу, но Луч остановил её, убедив в том, что старшие Боги очень скоро всё узнают сами, а их за такое донесение могут наказать. Нарцисс не стала спорить, согласилась, стала ждать, когда всем все станет известно и чем все закончится. Было интересно посмотреть, как старшие Боги будут решать эту проблему. Станет ли жаловаться Дива-Додола и как вообще нужно реагировать на такой, как ей казалось, ужас.
Луч был напряжен, он понимал, что Велесу это просто так с рук не сойдет, что его накажут, а как именно зависело от милости старших Богов, что будут выносить решение. Луч бы привязан к Велесу почти так же, как к отцу и не хотел его терять. От переживаний он стал рассеян и совсем перестал играть с Нарцисс. Она же прекратила попытки его отвлечь собой от мучительного ожидания и просто была рядом. Девочка не очень понимала от чего он так разволновался: Велес же такой большой и сильный, что ему вообще можно сделать? Но она всё же села рядом, крепко обхватила руку Лучика и положила голову ему на плечо. Мальчик удивился этому, устало выдохнул и был благодарен тому, что девочка дала ему понять, что не он один переживает то, что сейчас происходит, что ему есть с кем поделиться горем.
Вскоре, в Ирие разразился страшный гром средь бела дня, который гремел три дня и три ночи. Все уже знали о том, что произошло. Перун был в ярости: его жена понесла от другого Бога и этим Богом оказался его названный брат Велес. Самой Богини не было видно, ходили слухи, что она со стыда не показывалась из дома. Агнея и Хорс тоже стали редко появляться в доме. Агнея не отходила от Дивы-Додолы, присматривала за её детьми. Хорс пытался унять гнев Перуна, чтобы спасти от него Велеса. Боги были братьями, они бы не пролили кровь друг друга, но нужно было убедиться в том, что Перун не примет ошибочное решение в гневе. Никто не стал осуждать Велеса за его поступок, ведь все знали, какие теплые чувства он испытывал к ней ещё тогда, когда она не была замужем, и какое горе он пережил, когда его любовь предпочла другого. Но и защищать его никто не стал. Раз уж он пошел на такой серьезный поступок, придумал, как бы её усыпить, то он был готов к любым последствиям. Поэтому все в напряженном молчании ожидали его приговора.