Вскоре они, наконец, прибыли к двери. Боги стали прощаться, заключая Велеса в крепкие объятья, и, взяв с него слово, что он не пропадет, не будет своевольничать и позовет на помощь, если она будет нужна. Сварог не удержался и, все же, пустил одинокую слезу, когда обнимал своего друга и наставника.
Велес попрощался с Лучиком и Нарцисс последними, крепко их к широкой груди, и, ещё раз напомнив им о просьбе. Дети не поленились во второй раз дать свое честное слово, что они будут следить за его домом и садом. И старший Бог Велес, убедившись, что ему точно не о чем волноваться, оставил свой родной Ирий, за маленькой дверью, ведомый судьбой куда-то далеко в неизвестность.
Глава 3
Боги создали мир Нави и Яви почти одновременно. И Оба этих мира были для людей, которых они создавали по своему подобию. Сложно им было честно признаться в своих недостатках. Создатели хотели сделать их идеальными, сами плохо понимая значение этого слова. Каждый из них восхвалял своё ремесло, считая его лучшим из всех занятий, и, что только их ремесло ведет к истинному совершенству. Их не сложно было понять, ведь, все они посвятили жизнь своему делу, столько трудностей преодолели. Все старшие Боги заплатили не маленькую цену за своё мастерство, оттого прийти к единому решению было очень сложно. Пока они пытались убедить друг друга в том, что дело их жизни определенно важнее остальных, прошло очень много лет. И, наконец, настал день, когда Белобог смог убедить их в том, что сила каждого в его уникальности, что даже в самом идеальном есть огромный недостаток. И он состоит в том, что идеалу больше некуда стремиться, нечего желать и не за чем жить. Боги осознали эту истину и, прислушавшись к мудрейшему из них, они пришли к решению оставить право за людьми быть тем, кем они хотели быть. И, если же их мастерство, когда-нибудь, при земной жизни станет достойным мастерства Бога, то им откроются врата Ирия, дабы он использовал свой дар во благо всех миров.
Так мир Яви стал основным миром людей, где они жили, учились, набирались опыта, осваивали ремесла, а Мир Нави, что был ближе к Ирию, был создан для того, чтобы им было, где подождать следующее перерождение, отдохнуть, с новыми силами приступить к выполнению следующего предназначения и сыграть свою новую судьбу. Когда же умер первый человек, хранительница Нави, Богиня смерти Марена, которой Старшие Боги доверили столь ответственное поручение, почти с таким же волнением, как и сам погибший, взяла его за руку и проводила до Ворот Нави, где его уже ожидали нимфы, готовые устроить ему путешествие в один из Великих миров, созданный богами. Все смертные с нетерпением ждали прекрасную Марену и все были ей рады. Ведь, она делала их погибель чем-то чудесным, чем-то очень важным. Она успокаивала тех, кто оплакивал погибших, обещала им, что они обязательно вернутся, а сейчас умершему нужно было немного отдохнуть. Они ей верили и с радостью протягивали руку навстречу. Марена прикладывала все силы, чтобы выполнять свои обязанности, радовалась каждый раз, когда ей приходилось возвращаться в Явь, потому что очень любила людей. Но, увы, хорошее, как и плохое, когда-нибудь заканчивается. Однажды, в мире Яви случилось несчастье. Маленький мальчик ослушался свою мать, и, скрывшись от её глаз, зашел в реку, не смог выстоять против течения, и оно унесло его с собой. Его долго искали и не могли найти. Каждый день вся деревня высматривала мальчика, рыская по берегам быстрой реки. Пока в один день, люди из соседней деревни, сами не принесли тело мальчика к его родителям. Его прибило к берегу прямо рядом с их домом. Они узнали мальчика, что часто приходил к ним играть, соорудили для его тела маленький гроб и отвезли к его родителям, чтобы они смогли проститься. Великое горе охватило семью этого мальчика, а больше всех сокрушалась его мать, и долго не хотела отдавать его Маре. Она держала тело мальчика в своих объятиях, отказываясь хоронить.
— Мой сыночек жив! — твердила она, — Басилевс просто спит! Не забирайте у меня его!
Она не могла смириться с его смертью, стала гнать пришедшую за ним Мару. Женщина сидела, прижав тело к сердцу, и, качаясь былинкой, рассказывала ему сказку, как и прежде, когда он был жив. Её ничто не утешало: ни то, что он к ней вернется, ни то, что ему нужно было отдохнуть. Она не хотела никого слушать. Она не хотела никому не верить.