Суседко задумался над тем, как бы ей ответить, но не нашел подходящих слов.
— Не всего... Она доделала...
— Это как?
Суседко затруднялся отвечать, впервые ща долгие годы достав из памяти свои самые первые воспоминания.
— Мы с собратьями были лесными грибами. Богиня Марена оживила нас, дала нам имена. Теперича мы поживаем здеся вместе с ней в крепости, служим ей с братьями верой и правдой.
— А зачем вы ей были нужны?
Рассказывать о таком личном и не героическом прошлом задевало гордость храброго Волка, ему не хотелось об этом говорить, но любопытсво Нарцисс не казалось ему чем-то опасным или оскорбительным.
— В Нави когда-то было много сирот... Да и сейчас их много, но они уже взрослые... Их матери и отцы нечистью обернулись, а детей утешать было некому. На то мы ей и понадобились. Пока Марена и другие взрослые думали, как бы крепость охранить, мы веселили деток, играли в сказки... Я был Волком, Лиса лисой... Иван и Богатырь... Кем мы были, теми и стали зваться.
Нарцисс с интересом выслушала его рассказ, посмотрела на Вия, чтобы убедиться, что и он разделяет её любопытство, а затем задала ему очередной вопрос, который она не спросила раньше, чтобы не перебивать Волка:
— А что такое "сирота"?
Вий удивленно глянул на девочку, не ожидав, что она могла не знать таких простых слов.
— Тебя в Ирике совсем ничему не поучали? — спросил Волк и не подождав, пока она ответит, объяснил, — Это когда у тебя нет своих мамы и папы.
— Так и ты сирота?
— Выходит-то, что да, — легко ответил Волк. Нарцисс не подумала о том, что этот вопрос мог бы звучать грубо, мог бы задеть чувства этого интересного и забавного существа, а Волк, не учуяв в её голосе ничего злобного, не думая, ответил ей правду. Вий не вмешивался, слушал их разговор и изучал поведение девочки. Её смелость, уверенность и наглость объединенные живым любопытством, не могли не вызвать в нем удивление, которое перерастало в восхищение. Интересно, что именно стало причиной тому, что она выросла такой храброй? Размышления Вия превал суседко, который решил продолжить их с Нарцисс беседу.
— А тебя как звать?
Нарцисс, услышав его вопрос, засветилась от радости того, что Волк проявил к её скромной персоне ответное любопытство, и тут же гордо назвала своё имя. Но следующий вопрос суседко совсем немного, но всё же расстроил девочку:
— И кто тебя сюда пустил, Нарцисс? Здесь же даже самая маленькая кикиморка тебя одним пальчиком раздавит, чес-слово!
— Не раздавит! — тут же воскликнула девочка и объяснилась, — А пустил меня сюда сам Белобог! Он Велел мне встретиться с этой вашей Мареной!
— Ну и на кой ты ей... — хотел было высказаться Волк, но возникшая в голове невероятная мысль, заставила его остановиться и изумленно осмотреть темноглазую девочку с ног до головы, — Погоди-погоди... — пробубнил он толи себе, толи ей, выпучив маленькие черные бусинки глаз, — Ты что, та самая дочь?!
Нарцисс опешила, не поняв, что он сказал. Трижды повторила про себя его вопрос, но всё равно не поняла. Она вопросительно глянула на Вия, в надежде, что хотя бы у него она найдет объяснение, но он так же, как и она, хмуро и задумчиво ждал от суседка пояснений.
— Подумать только! И, правда, похожа! Волосы - точно уголь, чес-слово!
Боги, что шли за ними, тоже заметили и услышали писклявые восклики суседка. Им не понадобилось много времени для того, чтобы понять, о чем шел разговор, и были не очень довольны. Они долго не могли решиться рассказать Нарцисс о своей третьей создательнице, не могли найти подходящих слов, времени, повода, чтобы все объяснить. А сейчас, когда они шли прямо к ней, захотели, чтобы Марена сама расскрыла ей свои намерения.
— На кого похожа? Какая дочь? — спросила Нарцисс у Волка. Старшие Боги, шедшие позади, уже догнали их и теперь стояли вместе с детьми, не желая вступать в диалог и взять на себя ответственность объяснения.
— Они тебе ничегошеньки не рассказали? — спросил Волк у Нарцисс, но осуждающе посмотрев на Богов, — И про Марену ты тоже ничегошеньки не знаешь? — предположил Волк.
— Знаю, что она Богиня смерти и живет где-то в этом мире чудищ, — ответила Нарцисс, но ей вдруг в голову пришла мысль, что показалась ей намного интереснее этой беседы, — А почему мы до сих пор не встретились ни с одним из них?