Значит нужная дверь с другой стороны дома, куда я и направилась, прихватив еще какое-то ведро, нашедшееся по дороге.
Во дворе, в пяти метрах от дома, упираясь в забор, действительно стоял старенький такой колодец. С цепью, воротом и крышкой сверху, как положено. Я такие только в музее видела, нам даже давали ворот покрутить — школярам.
С энтузиазмом я взялась за дело, но быстро сообразила, что ворот в музее был пустым — без цепи, ведра и воды, а вот сейчас мне надо набрать и поднять наверх нормальный такой вес. Пока я кряхтела за своим нелегким занятием, у забора, мне по пояс высотой, столпились люди. Они перешептывались и гомонили. Я разобрала только «Ишь, бесстыдница, в одной ночной рубахе выперлась!». Успела даже расстроиться, но потом сообразила, что я потерявшая голову от горя сирота.
— Вот, сироту каждый осудить может! — Набрав воздуха в грудь, трагически изрекла я, и картинно всхлипнула. Толпа опешила. — Нет бы помогли, одна ж я осталась теперь… — И с особо страдальческим видом налегла на ворот.
Толпа снова загомонила, но теперь уже на нерадивых мужиков, коих тут толпилось порядочно. Пробивая себе дорогу плечами к забору вывалился, возможно, единственный, кому такая высота реально была преградой. Мужичок ростом метр с кепкой, с огромной самому до бедер бородищей, туго заплетенной в косы. «Гном!» — восхитилась я мысленно, продолжая вслух страдать.
Мужчина обошел забор и тронул калитку, чтобы внутрь попасть, но створка обвалилась, виновато скрипнув напоследок. Он растерянно посмотрел на дело пальца своего и, аккуратно переступив калитку, решительно направился ко мне.
Мне ворот доставал до талии, ему до носа, и я сомневалась в успехе предприятия. Но дяденька лихо прыгнул, направляя ворот, потом еще пару раз, и вот на свет показалось ведерко с водой. Я горестно вздохнула — первое ведро я хотела использовать на ополаскивание большого ведра. Гном вздох оценил правильно, и сам выплеснул ведерко в мою тару, принялся опускать сосуд в колодец. Я ополоснула ведро и вылила его целиком на свои грязные ноги. Чище они не стали, но мне стало как-то легче осознавать себя.
Гном меж тем уже набрал новое ведро и ждал, пока я верну на место тару, что я и поспешила сделать. Буквально за десять минут ведро наполнилось, а толпа рассосалась.
Я пыталась понять, будет ли уместно пригласить гнома внутрь, особенно с учетом состояния жилища.
— Тебе может еще помощь нужна, сиротинушка? — Насмешливо поинтересовался мужик.
«С чего бы начать», — оргызнулась про себя я, но вслух, похлопав ресницами, произнесла:
— Разве что воду в дом занести.
Гном хмыкнул и взял ведро в руку. Я поспешила вперед, чтобы дверь открыть.
Ведро было водружено на пол рядом с печкой. От него тут же растеклось мокрое пятно, немедленно перемешавшееся с пылью, образовав лужу жидкой грязи на полу. От этого зрелища я густо покраснела.
— Располагайтесь, я ненадолго. — Пригласила я и ушла на верх.
В одном толпа права — в ночной рубашке перед на людях появляться не стоит. Я об этом как-то не подумала, рубаха-то до пят. В комнатушке, где я очнулась, я нашла ларь, а в ларе тряпки. Поскольку понимания местной моды у меня не было, я надела оливковое (я так думаю, из-за гряди и пятен сложно определить) платье и скрутила волосы в кичку на голове. Проблему закрепления волос решил найденный тут же гвоздь. Пока закалывала волосы, я сделала открытие: в комнате было окно. Занавешенное очень плотными, почти свет не пропускающими тряпками, но все-таки было. Я тут же откинула тряпки в стороны и попыталась понять, возможно ли окно открыть. Стоило мне тронуть створку, как толстенное стекло, вставленное в раму, раскололось и со звоном разлетелось на осколки. Один из них попал в протянутую к раме руку, второй просто ее порезал.
Осколки еще не до конца осыпались, а по лестнице уже бухали шаги приземистого мужика. Дверь открылась резко, сильно бухнув в стену. Я стояла у разбитого окна, с наслаждением вдыхая воздух с поля, на которое выходила эта сторона дома.
— Вот невезучая сиротинушка. — Пробурчал гном.
С видом волшебника он достал откуда-то из-за пазухи чистую на вид тряпицу и, быстро вынув осколок, перемотал мне руку. Рука начала саднить сразу после этого, но я постановила, что так лучше, чем заливать спаленку кровью.
Теперь, когда в нее попадал яркий солнечный свет, комнатка казалась крошечной и заброшенной. Везде пыль и грязь, в углу под потолком паук, ларь и тахта занимают почти все пространство.