Первый раз его осудили за хищения в 1956 г., дали только год исправительных работ. В 1957 г. он свое отработал, а в 1958 г. его вновь посадили, но уже на 10 лет. Как утверждает Цируль, срок он получил за чужое убийство: маститые уголовники попросили его «взять труп на себя», чтобы кого-то «отмазать», а он, «благородный вор», согласился. Это вполне возможно, поскольку в старом «воровском кодексе» для кандидатов в «законники» подобное испытание было предусмотрено. А Цируль всегда жил «по закону». Только закон у них был свой.
Прозвище «Цируль» он получил в лагере. По его рассказам, он брил какого-то вора и нечаянно его порезал. По другой версии, кличку свою он получил еще до лагеря, за подругу-парикмахершу, которая, кроме прочего его стригла.
В Нижнетагильском лагере в 19 лет Цируль был коронован в «воры в законе». Был освобожден по амнистии, но в 1961 г. сел снова. Вообще, со свободой он был в сложных отношениях. На воле он хронически не приживался. Четыре раза садился в зону за самые разные преступления: хулиганство, кражи, сопротивление работникам милиции и др. В тюрьмах и лагерях хорошо себя чувствовал и в карцерах, и в штрафных изоляторах. Авторитет его возрастал. Правда, поговаривают, что в разрешении конфликтов между своими он мог несправедливо отдать предпочтение тому, кто тихо клал у него за спиной шприц с наркотиком. В конце 70-х Цируль начал осваивать новую для себя профессию — мошенничество. Его люди «ломали» чеки у валютных магазинов «Березка», у банков Внешпосылторга. Но попался в 1980 г. он все-таки на старом: на квартирных кражах (вместе с двумя грузинскими коллегами). При этом у Цируля нашли наркотики и пистолет. Ему в последний раз в жизни дали 5 лет.
Общий тюремный стаж Цируля составил 21 год. Между «ходками» он дважды женился и разводился (считал, что жены его не ждут из зоны, а тещи хотят вообще отравить). В середине 70-х у него появилась дочь.
Перестройка его жизнь изменила в корне. В начале 90-х годов преступные авторитеты решили оказать своему коллеге доверие — Цируль стал держателем общака. Правда, милиция считает, что этого не могло быть, поскольку к тому времени Цируль уже прочно сидел «на игле». Но у Цируля появились большие деньги. Его особняк под Москвой даже без содержимого стоит 2 млн долларов. Внутри — отделка из гранита и мрамора, а люстра, по мнению экспертов, стоит 30 тыс. долларов. Две квартиры он купил в Волжске, куда впоследствии переехал. Цируль, по рассказам приближенных к нему людей, собирался купить дом в Карловых Варах, но так и не успел это сделать. До сих пор никто не понимает, зачем авторитету нужны были 19 машин. Он отдавал предпочтение «фордам», «мерседесам», джипам разных марок.
Последний день свободы. Он наступил в его жизни, когда сотрудники московского отдела по борьбе с организованной преступностью нагрянули в его подмосковный особняк. Это произошло 4 декабря 1994 г.
В районной прокуратуре санкционировать арест отказались. За санкцией пришлось ехать в прокуратуру города. Кроме хранения оружия, авторитету, «вору в законе», держателю славянского общака вменили в вину использование поддельных документов, которые он предъявил при оформлении в больницу в сентябре 1994 г.
Дело по этому обвинению затянулось надолго, улик не хватало. Беспокоившиеся за «братана» московские бандиты решили выкупить Цируля за взятку в 150 тыс. долларов. Но о подкупе сотрудника Генпрокуратуры стало известно, и Цируль на свободу не вышел.
Заключенный был разочарован в соратниках и потребовал вернуть деньги в общак, но не 150 тыс., а в два раза больше. На вторую попытку выкупа он уже не согласился сам. Цируль считал, что на его отсидке и на выкупах кто-то хорошо греет руки, и неоднократно обещал разобраться после выхода из тюрьмы. «Убью всех», — не раз говаривал он.
Областной РУОП, расследовавший деятельность Цируля, знал многое, но доказать ничего не мог. В аналитической записке сотрудники писали: «Захаров является одним из признанных в уголовном мире преступных авторитетов. Он является лидером организованной преступной группы, имеющей обширные региональные связи. Тесные отношения поддерживает со многими „ворами в законе“, лидерами организованных преступных группировок, совершающих особо тяжкие преступления на территории московской области».