Он хотел это сказать. Но женщина смотрела на него, и он готов был скорее откусить себе язык, чем произнести эти слова. Он знал, что они правдивы, но здесь и сейчас они ничего не значили. Он оглядел напряженные лица людей, все еще с беспокойством ожидающих его ответа, и вспомнил, как потрясен и ранен был Пилу. Мысль может ранить, как копье. Не бросают копья во вдову, в сироту, в скорбящего.
— Завтра, — сказал он им, — я подниму из лагуны якорь Воды.
И люди отступили и удовлетворенно переглянулись. Не самодовольно, не победительно. Просто их мир на мгновение пошатнулся, а теперь встал на место.
И вот настало завтра — оно было где-то там, за шелестом дождя.
«Я соберу все три камня, — подумал он. — И что случится потом? Ничего! Мир изменился! Но эти люди будут все так же ловить рыбу, класть ее на якоря богов и трепетать в священном ужасе!»
Свет медленно просачивался сквозь дождь, и что-то заставило Мау обернуться.
В нескольких шагах от него кто-то стоял. У этой твари была большая голова, которая, если вглядеться, больше напоминала огромный клюв. И дождь падал на нее с каким-то необычным звуком — скорее щелкал, чем шелестел.
Про демонов рассказывают много всякого. Демоны бывают разные: иногда они прикидываются людьми, иногда зверями или чем-то средним, но…
…но демонов не бывает. Не может быть. Если богов нет, то нет и демонов, а значит, то, что стоит там, под дождем, — вовсе не огромное создание с чудовищным клювом больше человеческой головы, способным перекусить Мау пополам. Такой твари не может быть на свете, и нужно это доказать. Однако Мау решил, что вскочить и с криком броситься на чудовище — не самое разумное, что можно сделать.
«У меня ведь есть мозги, — подумал он. — Я должен доказать, что это не чудовище».
Налетел ветерок, и чудовище хлопнуло крылом.
Ох… но вспомни сундук с инструментами. В брючниках нет ничего особенного. Им просто повезло. Пилу сказал, что они происходят из места, где иногда бывает очень холодно. Тогда с неба падают холодные перья — наподобие града, который иногда выпадает во время шторма, но более пушистые. И потому брючникам пришлось изобрести брюки, чтобы набабуки не отмерзали, и большие лодки, чтобы уплыть туда, где вода никогда не становится твердой. Им пришлось научиться думать по-новому, выдумать новые инструменты.
Это не демон. Так пойдем узнаем, что это.
Мау стал смотреть на тварь. Ноги у нее были человеческие. А то, что он принял за хлопающее крыло, не было крылом. Если внимательно всмотреться, это было больше похоже на ткань, раздуваемую ветром. Демон существовал только в страхах Мау.
Существо вдруг заворковало. Это было настолько не по-демонски, что Мау, поднимая брызги, прошлепал поближе и понял: это человек, обмотанный брезентом с «Милой Джуди», таким жестким, что он образовал что-то вроде палатки.
Это была Безымянная Женщина. Она баюкала младенца, и оба они были прикрыты от дождя. Она одарила Мау слабой затравленной улыбкой.
Дождь начал ослабевать. Уже стал виден прибой. Еще несколько минут, и…
— Покажи нам панталончики! Роберте опять наклюкался!
…и попугай проснется.
Пилу сказал, что этот крик означает: «Покажи мне свои маленькие брюки». Должно быть, это клич, по которому брючники узнают друг друга.
У Мау теперь тоже были маленькие брюки. Он отрезал штанины по колено и использовал материю для самой главной вещи в брюках — для карманов. В них можно было носить столько всякой всячины.
Безымянная Женщина ушла по пляжу обратно, а Мау стал слушать, как просыпаются люди.
Пора. Нужно вернуть людям их богов.
Он выскользнул из полубрюк с очень-полезными-карманами, разбежался и нырнул в лагуну.
Вот-вот должен был начаться отлив, но вода вокруг разбитого коралла была спокойной. Волна со страшной силой проломилась через риф: Мау видел глубокую синюю воду за проломом.
Якорь Воды сверкал под ногами, прямо в проломе. Его закинуло глубже, чем другие, и дальше от берега. Чтобы его вытащить, понадобится очень много времени. Так что лучше не откладывать.
Мау нырнул, обхватил каменный куб руками и потащил. Куб не шелохнулся.
Мау отвел в сторону пряди водорослей. Белый куб был зажат куском коралла. Мау попытался сдвинуть и этот коралл.
Секунд через пять голова Мау показалась на поверхности. Он поплыл назад к берегу, медленно и задумчиво. Он застал Атабу за отбиванием шмата солонины. Жрец работал металлическим молотком, взятым из плотницкого сундука. Все островитяне с удовольствием ели солонину, кроме Атабы, у которого не хватало зубов. Ему не всегда удавалось найти добровольца, который соглашался за него жевать. Мау молча сел и стал смотреть.