Следует также иметь в виду, что характер взглядов бегинов, как и участников других народных и еретических движений, проявлялся не только в их высказываниях, но ив конкретных действиях, направленных против католической церкви и католицизма.
Однако борьба бегинов не переросла в вооруженное восстание. Бегинов можно причислить к тем сектам, о которых Ф. Энгельс писал, что они продолжали «революционную традицию в периоды, когда движение было подавлено» (5. с. 363). И действительно, общины бегинов на Юге Франции начали создаваться вскоре после подавления феодалами восстания крестьян и плебеев в 1251 г.
Понимая всю величину опасности, грозившей церкви и господствующему классу со стороны бегинов (бегардов), церковный Собор 1311–1312 гг. во Вьенне осудил этих еретиков. В тексте папской буллы, передающей содержание решений Собора (Ad Nostrum), говорится об осуждении «секты Бегардов и Бегинов Германии…» (Damnat sectam Beguardorum et Beguinarum Alemanniae, et octo ipsius errores, excitans diocesanorum et inquisitorum officium contra illios) (32, col 1183–1184). Однако практически речь шла об осуждении и преследовании еретиков, известных под этим названием и в других западно-европейских странах, в том числе и во Франции, о чем свидетельствуют как предыдущая борьба церкви против южно-французских бегинов, так и сходство взглядов бегинов Франции со многими положениями «святотатственной доктрины», о которой говорится в папской булле.
Итак, какие же выводы мы можем сделать о роли ересей во Франции, прежде всего на ее Юге, на рубеже XIII–XIV вв.?
У катаров, вальденсов и бегинов было много общего, но были и существенные различия. Объединяло их то, что по своему объективному значению и характеру эти движения имели антицерковную и в конечном итоге антифеодальную направленность. Степень влияния трудящихся слоев внутри каждого из этих движений определяла больший или меньший удельный вес во взглядах еретиков крестьянско-плебейской ереси, хотя оба вида ереси и выступали нераздельно. Меньше всего элементов крестьянско-плебейской ереси содержалось в идеологии катаров и больше всего — у бегинов. Иными словами, взгляды еретиков имели социально неоднозначный характер, что отражало неоднородность социального состава сект. Эта неоднозначность проявлялась прежде всего в отношении к собственности, а также во взглядах еретиков на будущее переустройство общества. Катары (а среди них наибольшее влияние имели зажиточные круги), призывая к уничтожению существующего строя — «царства Зла и Дьявола», в то же время не выдвигали конкретного плана будущего общества; логическим выводом их взглядов было отрицание самой возможности его существования.
У вальденсов, состав которых был более демократичным, видно равновесие обоих видов ереси: их взгляды отражали более развитую, чем у катаров, форму антифеодальной борьбы крестьян и горожан- Крестьянско-плебейская ересь проявлялась у них, в частности, в выдвижении определенных социальных требований. Вальденсы не призывали к уничтожению земного мира и практически (если иметь в виду объективное содержание их учения) не отрицали возможности появления более совершенного общественного порядка. Наиболее радикальные элементы из среды вальденсов, в сущности, мечтали о создании нового общества, хотя его облик им самим был неясен.
Более радикальной, чем у катаров и вальденсов, была идеология бегинов, в которой преобладание взглядов крестьян и плебеев было связано с более значительной ролью самих трудящихся в движении. Бегины стремились к коренному переустройству мира, установлению строя, основанного на равном распределении имущества, на равенстве всех людей (хотя их планы носили довольно абстрактный характер). Практически их взгляды отражали стремление трудящихся слоев, неосознанное ими самими, к уничтожению феодального строя и стоявшей на его защите католической церкви.
В целом ереси катаров, вальденсов и бегинов как бы дополняли друг друга. Каждое из этих народно-еретических движений по-своему влияло на ослабление позиций католической церкви и в конечном итоге — на ослабление устоев феодального строя.
Глава IV.
Оппозиционное движение спиритуалов.
Петр Оливи
Оппозиция политике папства как результат обострений классовых противоречий во Франции развивалась не только вне католической церкви, но и внутри нее. Наиболее опасным для церкви и папства оппозиционным течением во второй половине XIII — первой трети XIV в. стала мятежная группировка спиритуалов во главе с Петром Иоанном Оливи, возникшая во францисканском ордене. Формирование этой группировки неразрывно связано с историей создания ордена, с теми процессами, которые происходили в его недрах в начальный период существования, с теми противоречиями, которые оказались присущими деятельности будущего ордена с первых шагов Франциска Ассизского по объединению своих сторонников. Разумеется, сами эти внутриорденские противоречия являлись отражением более глубоких противоречий, существовавших в средневековом обществе, в данном случае во Франции (и в Италии, где Франциск жил и действовал).