— Кол, это я! Прости, — снова постучала она.
Тут дверь распахнулась, и Элис нос к носу столкнулась с настороженной служащей отеля.
— Это ваш номер? — недоуменно спросила та.
— Нет, я… ну… — Элис бросила взгляд в глубь номера и увидела на полу стопку простыней и полотенец. — Я ищу мужчину, который останавливался в этом номере.
— Он уехал, — будто извиняясь, улыбнулась горничная.
— Когда?
Женщина пожала плечами и посмотрела на часы:
— Минут двадцать назад… может быть, полчаса.
Значит, в данный момент Кол уже на полпути к аэропорту. И как теперь она сможет перехватить его? Элис повернулась, окинув взором длинный коридор с его шикарной отделкой и мягким освещением.
В животе у нее что-то болезненно сжалось. Она напортачила с Колом по всем статьям, и нет ни малейшей надежды на то, что он примет ее извинения. Да и с чего он должен ее прощать? Раскаяние нахлынуло на Элис, заставив ноги обмякнуть, и каждый шаг стал даваться ей с трудом. Она медленно побрела обратно к лифту.
И что ей теперь делать? Элис нажала кнопку вызова и прислонилась спиной к стене между двумя лифтами. Как же она сможет вернуться к прежней жизни? Сейчас, когда наконец-то начала понимать, каково это — чувствовать нечто глубокое, пугающее и подлинное к другому человеку? Она никогда не сможет снова ощутить нечто подобное. Кол был единственным, кто заставлял ее открыться с этой стороны. Лифт звякнул, раздвижные двери открылись, и она обернулась.
— Вниз? — Звучный мужской голос заставил ее очнуться от тяжелых мыслей.
Элис подняла затуманенные слезами глаза — и обомлела.
— Я думала, ты уехал.
— Так и есть. — Кол посторонился, впуская ее в лифт.
Двери, заскользив, закрылись за ее спиной.
— Тогда почему ты здесь?
— Я увидел тебя в холле — по крайней мере, мне показалось, что это была ты. Я заметил блондинку с размазанным по лицу макияжем, которая неслась так, будто за ней гнался сам дьявол. Почему-то я понял, что под всем этим безобразием скрываешься ты.
— Ты узнал меня? — Голос Элис дрогнул, и надежда, которую она так старательно подавляла, всколыхнулась в ее душе.
— О чем ты хотела поговорить?
Элис прижала ладонь к кнопке аварийной остановки, и кабина, затормозив, замерла.
— Я тут кое о чем поразмыслила и хотела поделиться этим с тобой.
— Будем надеяться, что эта кнопка не переполошит весь отель. — Его голос звучал отчужденно, но голубые глаза горели любопытством.
— Есть кое-какие обстоятельства смерти папы, о которых я тебе никогда не рассказывала. Мне кажется, ты имеешь право знать. Я не собираюсь больше ничего от тебя скрывать. Надеюсь, мои слова докажут тебе это.
— Я думал, твой отец погиб по какой-то нелепой случайности, разве не так?
Элис потеребила в пальцах кончики убранных в хвост волос, усилием воли подавляя желание снова замкнуться в себе.
— Они с мамой вместе проводили рейд. Это была операция по изъятию наркотических средств, довольно крупная, насколько я помню. Они уже некоторое время выслеживали эту преступную группу, и мама наткнулась на сведения о том, где они прятали часть запрещенных препаратов. Мама отвечала за операцию, а папа действовал под ее руководством. Они думали, что зачистили территорию, и мама приказала папе с другим полицейским прочесать двор за домом. Но они кого-то упустили. На заднем дворе прятался человек с оружием. Он убил папу и ранил его напарника. Мама всегда винила в этом себя. По итогам внутреннего расследования маму оправдали, но она так и не смогла вернуться на работу.
— Почему ты ничего мне об этом не рассказывала? Я думал, это произошло из-за какой-то неисправности оружия — так сказал мне Рич.
— Мы всем так говорили. Мама не выдержала бы правды, а в полиции не хотели, чтобы детали случившегося просочились в СМИ. Они умалчивали это, потому что мама с папой были уважаемыми сотрудниками полиции. Нам не разрешали говорить об этом, задавать вопросы. Мама отказалась посещать психолога, и ей становилось все хуже и хуже. В конечном счете Рич уехал, потому что больше не мог это выносить. У нее развилась болезненная тяга к азартным играм… поэтому-то балетная студия и оказалась в таком плачевном положении. Мама проиграла все наши сбережения, все, что удалось накопить мне, и почти всю страховку за папу.
— Почему ты не рассказала все мне? После всего того, что сделала для меня твоя мать… ну почему ты мне не рассказала?
— Она не хотела, чтобы мы кого-либо посвящали в это. После того как я бросила балет, Рич уехал в Англию. Мне пришлось собраться с духом и как-то крутиться, зарабатывать. Поначалу студия была отличным выходом из ситуации, но я была молодой и глупой. Я решила взять кредит под залог студии и положить часть денег на счета, как говорится, на всякий пожарный… Я и понятия не имела, что мама все пустит по ветру.