Для одной семьи это было слишком поместье. Поэтому здесь они проживали не одни, а еще с несколькими семьями, у которых были дети. Среди них Диссонасу нашел себе друзей, и они вместе бегали по дому и играли в саду, выискивали притаившихся врагов, дислокацию которых родители постоянно меняли.
Ханака радовалась энергичному и непоседливому ребенку. Однако от его неуемной энергии, она сильно уставала, поэтому ей помогали подруги, которые вначале с энтузиазмом возились с мальчишкой. Но узнав как это трудно устранялись. Помогали в основном те, у которых уже были дети и в полной мере понимающие, каково сейчас молодой матери.
Единственный способ угомонить ребенка была медитация. Как ни странно это единственное, что могло заставить его сидеть спокойно хоть какое-то время. Вначале Диссонасу не мог усидеть ни минуты, но постепенно втянулся и начал уделять медитациям больше времени. Что вызывало легкое недоумение, как такой непоседливый ребенок может сидеть больше минуты и не вертеться.
Но после медитаций он также бегал с братьями по дому, метал сюрикены на полигоне. В общем, рос и радовал всех, как и остальные дети.
Меня зовут Диссонасу Сенджу, и мне три года. Мне не нравиться мой маленький рост, даже для сверстников, которые, практически все, выше меня на пару сантиметров. А вот взрослые выше меня сантиметров на семьдесят-восемьдесят, и на их фоне я кажусь мелким. Хочу побыстрее вырасти!
Также мне не нравятся волосы, торчащие во все стороны. Не потому что они непослушные, а потому что все норовят увеличить степень хауса на моей голове. Чтобы их причесать приходится изрядно повозиться и обязательно найдется какая-нибудь девушка, что взъерошит их и после этого ущипнет за щеку. 'Ты такой милый, когда дуешься' говорят они.
Такое поведение, со стороны матери, не вызывает никакого внутреннего протеста. Ведь с растрепанными волосами ей я напоминаю отца, несмотря на черные волосы, доставшиеся мне от нее. А вот когда со мной, тоже самое, проделывают другие мне хочется дать им по рукам, но я не могу. Не потому что девушки, а потому что чисто физически не успеваю. Хочу быстрее вырасти!
Как мне удалось выяснить, живу я в мире Наруто. Так он, вроде, и не называется, но у меня была уверенность, что это он. На это указывает название моего клана Сенджу и их закадычных друзей Учиха. А также название стран в честь разнообразных стихий и других природных явлений, где проживают разнообразные кланы шиноби. Все это позволило мне сделать такое предположение.
Эти знания, скорее всего, были со мной с рождения, но в силу своего юного возраста, и не зрелости сознания не помнил их. Если честно и теперь я знаю не все об этом мире, и большую часть информации получал на занятиях. И она неплоха ложилась на пробужденные мной знания.
Удалось мне это благодаря медитации, которой меня начали обучать достаточно рано, чтобы хоть немного успокоить непоседливого ребенка. Не уверен, что им полностью удалось добиться задуманного, но, вроде бы, я стал поспокойней. Немного.
Было очевидно, что ждет меня судьба шиноби и изменить ее, не прибегая к крайним мерам не получиться. А это значит кровь, боль и смерть, а возможно и не долгую жизнь. Хотя местные истории и внушали надежду на светлое будущее, но сдается мне, они подверглись серьезной цензуре, чтобы правильно замотивировать подрастающее поколение. Не хочу вырастать!
Но поделать с этим я ничего не мог, и поскольку никак не мог помешать этому, решил возглавить!
Поэтому я стал уделять медитации должное внимание. Постепенно удалось вспомнить мангу Наруто. Мне посчастливилось попасть в мир, описанный в ней. Похожий уж точно. Именно эти знания стали основой, на которую в последующем и ложились знания от наставников, но их было не много. Ведь в основном у меня была информация о возможном будущем, которое с моим появлением можно поставить под сомнение. Ведь своим действием или бездействием я могу его изменить.
Помимо манги Наруто я вспомнил множество других манг, анимэ, фильмов, книг. Правда, вспомнить свою прошлую жизнь удалось в общих чертах, никаких подробностей. Так общие сведенья плана жил, рос, учился и ничего конкретного. Да я даже имени своего не помню! С чем это связанно сказать не могу, но есть идея. Она была такой скучной и серой, что единственными яркими воспоминаниями были выдуманные истории.
Внимание медитации я уделял не только для того, чтобы вспомнить все, а для того чтобы быть дееспособным. Свою новую жизнь я помнил урывками и подозреваю, что большую часть времени не отдаю отчет своим действиям.
К примеру, сидел я как-то, за маленьким столиком, в руках огромная кисточка, которой я старательно вожу по деревянной дощечке, размазывая по ней чернила в кляксу, отдаленно напоминающую иероглиф. Моя сосредоточенность во время этого процесса вызывала улыбку у мамы, и она подсовывала мне новые дощечки, на которых я тренировался.
Благодаря советам и ненавязчивой помощи я стал делать успехи. Постепенно получалось лучше и когда мне удалось, относительно, красиво вывести изрядно поднадоевшие иероглифы спросил.
-А почему я занимаюсь этим? - Такой вопрос явно вызвал у нее замешательство, и мне пришлось уточнить. -Каллиграфией.
Ответ, что я сам настоял, меня возмутил. Ничего такого не помню. Значит - не было. Наверное, возмущение, появилось на моем лице, заставило рассмеяться маму. Искренне и весело, а мое недовольство, после того как она потрепала меня по голове, быстро сошло на нет.
Наверное, этот момент запомнился из-за ярких чувств обуреваемых меня тогда. К тому же у меня была твердая уверенность, что писать я научился за один день, хоть здравый смысл и говорил, что это невозможно.
Из-за подобных случаев, заставляющих чувствовать себя частично не дееспособным. Вот еще одна причина вырасти.
Я был не единственным ребенком в доме. Дети были разного возраста, но старше семи лет только девочки, которые утром уходили на занятия к кому-то из медиков и возвращались днем, а порой и под вечер. Парней же забирали на обучение и все. Больше я их не видел. Похоже, живут где-то отдельно, да тренируются.
Здесь мы все были родственниками: двоюродными, троюродными и родством чуть подальше, но, тем не менее, у меня есть родные сестры, родители постарались. Коро, была младше меня на год, и мама любила расчесывать ее темно русые волосы, и девочке, вроде, это нравилось. Малютке Ай было всего шесть месяцев и она требовала к себе много внимания матери. Но это не значит, что Ханака обделяла нас в этом плане.
Среди мальчишек я нашел себе компанию или они себя, это как посмотреть от чего сформировалась очередная банда одногодок. Банда это конечно громко сказано, нас было пять пацанов, и мы вместе играли в ниндзя. Основными задачами были: утащить из кухни что-нибудь вкусное, украсть у сестер куклу, за что частенько бывали биты. Все же наши навыки не велики и нам не помогают наши детские уловки.
Было еще сокровенное - попасть в библиотеку, чтобы овладеть крутыми техниками. Зачем они нам если мы, даже, чакру свою не чувствуем, не говоря о том, чтобы ей пользоваться, я решительно не понимаю. Однако, это не мешает мне учувствовать во всем этом. Арсенал, что находились в подвале нашего дома, также относился к этой группе, но они были недостижимы. Это было проверено старшими поколениями, но, тем не менее, мы попробовали свои силы и там.
Идей попасть в арсенал мы загорелись после того как в наших руках побывало настоящее оружие, а не деревянные поделки, которые мы использовали для своих игр в шиноби. Ими не убьешь и не покалечишь, а вот синяк поставить запросто. Сразу почувствуешь, что в тебя попали и это неплохо мотивирует.
Оружие в наши загребущие руки попадало только на заднем дворе и под присмотром взрослых, где мы метали его в мишени. Вот только железное оружие было тяжелее деревянное. Мы больше привыкали к его весу, нежели отрабатывали навыки, и редкость таких моментов толкала нас на авантюры.