Мартина посмотрела на него кричащим взглядом, но повиновалась и вошла через главный вход "Кауфхофа" вслед за Моникой. Примерно через полчаса Макс набрал номер Мартины. Она ответила:
– Ну что ты хочешь?
– Ведешь клиентку?
– Веду, веду. Я позвоню.
– Она ни с кем не встречалась?
– Нет.
Только через полтора часа Мартина позвонила и сказала:
– Мы возвращаемся через главный вход. Встречай.
Макс занял удобную позицию и скоро увидел Монику. У нее в руках, кроме свертка из "Депота", не было ничего нового. Показалась Мартина, на лице которой не было ничего кроме плохо скрываемой злости. Макс спросил:
– Она так ни с кем и не встретилась?
– Нет.
– Что же она там делала? Ни одной покупки.
– Она только все смотрела и щупала. Впрочем какой-то парфюмерный флакончик она купила. Он в ее сумочке.
Они снова вели клиентку. Она снова шла по Кайзерштрассе, но уже в обратном направлении. Дело пошло быстрее. Макс посмотрел на Мартину:
– Радуйся, моя писательница. Похоже, дело идет к финишу.
Нигде не останавливаясь, Моника дошла до парковки и села в автомобиль. Они снова ехали за ней и приехали туда же, откуда выехали утром. Макс понял, что день прошел впустую. Им не удалось обнаружить ни одной внешней связи супруги владельца строительной фирмы. Когда клиентка скрылась за оградой дома Лео Фишера, Мартина, удивленно подняв брови, спросила:
– И это все?
– На сегодня да.
– Мы же ничего не обнаружили.
– Одного дня мало, Мартина. Иногда требуется несколько.
Он достал из сумки огромный сэндвич:
– Вот купил, пока ты следила за клиенткой. Это твой приз.
– Негусто, – кисло улыбнувшись, сказала она.
Потом он отвез ее в редакцию.
6
" …Конкуренция в человеческом обществе была всегда (как, собственно, и во всякой живой биологической системе). И было бы ошибочным утверждать, что если некий индивид заявляет о своем полном безразличии к состязательности с другими членами общества, то он есть существо не конкурентное. Таким образом он просто выражает свою низкую конкурентоспособность по сравнению с более сильными и нахальными…"
Примерно такая философия вертелась в голове учителя истории Бауэра, пока он быстро спускался по лестнице со второго этажа на первый, где ему предстояло с применением физической силы стащить ученика второго класса Маттиаса Штайна с ученика того же класса Якоба Хефнера. Об этом учителю Бауэру только что доложили соученицы дерущихся сестры-близнецы Анна и Сусанна Беккер. Учитель Бауэр был шефом второго класса и не в первый раз спешил на помощь тому, кто был внизу. Эти нижние постоянно менялись, не менялся только верхний – напористый и нахальный Маттиас Штайн. Он во всем хотел доминировать, и под его напором внизу оказывались даже физически более сильные одноклассники. Вот и на этот раз крепкий Якоб Хефнер безуспешно пытался сбросить с себя вцепившегося в него как пиявка худого, но жилистого Маттиаса Штайна, сына еще не старой вдовы Эльвиры Штайн, державшей небольшой ресторанчик в деревне, расположенной в округе Дитценбах, что недалеко от Франкфурта- на- Майне. Учитель Бауэр двумя руками вцепился в потного от борьбы и злости Маттиаса и кое-как стащил его с Якоба. При этом он подумал, что если он пробудет шефом класса еще года три, то уже не сможет так легко разнять противников. Придерживая за ворот раскрасневшегося Маттиаса, учитель вопрошал:
– Ну что? Что на этот раз ты пытался доказать? Придется снова вызвать твою мать. Бедная фрау Штайн…
Маттиас сопел и молчал. Тогда учитель обратился к Якобу:
– А ты чего молчишь?
– У нас вышел спор о результатах нынешнего чемпионата Европы по футболу. Маттиас сказал, что победит сборная Германии, а я засомневался, тогда он бросился на меня с кулаками, – сказал Якоб.
Учитель посмотрел на Маттиаса:
– Послушай, дружок, разве это тот спор, который надо разрешать кулаками? А если ты окажешься неправ?
– Я всегда прав, и я им это докажу, – злобно прошипел Маттиас.
А учитель Бауэр снова подумал о конкурентоспособности, в частности о том ее аспекте, когда сила и нахальство побеждают здравый смысл и интеллект, не считаясь с правилами общества. Он вздохнул и сказал:
– Идите оба в класс. Скоро начнется урок.
Маттиас Штайн продолжал доминировать в классе и отвечал агрессией, если кто-то пытался оспорить его доминантность. Все явственнее проступали черты властолюбца. Он старался обращать на себя внимание других, привлекать сторонников, легко поддающихся его влиянию и признающих его своим лидером. Он стал ходить по школьным коридорам, гордо задрав голову и в сопровождении тройки мальчишек, признавших его авторитет и стремящихся к его покровительству.