Серега съехал назад, и бурубухайка очень медленно, нет, еще
Но, вернемся к майору Синкевичу.
Вскорости всеобщее впечатление о нем изменилось. Одутловатое лицо резко похудело. Смеха не стало. Он тоже стал ходить на каждую работу. Он одевал на себя все возможное обмундирование, грузился всеми возможными военными причиндалами и возглавлял группы одну за другой. Только, вот доверия к нему у солдат так и не возникло. Он действовал суматошно, всех изматывал, и все норовил перевыполнить поставленную задачу, при этом таланта командира ну никак не было видно невооруженному взгляду. Он распределял боевые задачи на каждом разводе и строил офицеров. Он проверял обмундирование и оружие солдат перед каждым выходом. Причем норовил все проверить у всех солдат. У него, у тебя, у меня, у всех.
- Почему только две гранаты, а не четыре, вопрошал он.
А нахрен мне четыре, когда я этими эфками вообще предпочитаю не кидаться, а РГДшки - полное фуфло? И этого фуфла в нашей машине целый ящик всегда валяется по желанию Сереги. И вообще я за оператора-наводчика, а не пешком пойду.
Но бежал Дубин в оружейку за РГДшками, когда его машина уже трогалась с места.
Слава Богу, группы Синкевич формировал для себя все больше из девятой роты. Попасть к нему в группу не считалось большим счастьем.
Восьмая была от этого счастья избавлена.
Замполит предложил стать кандидатом партии, но, тут наступил дембель.
Эта напасть тоже миновала.
Дубин шел в магазин с пересылки в Кабуле и думал, что все напасти миновали. Тут его остановил караульный мудак. Стой, там, стрелять.
- Ты че?
- По этой тропинке ходить нельзя!
- Так все же ходят.
- Стой!
- Да отвали, мне в магазин.
Бедняга, ему, молодому, видать сказал какой местный не
Возле магазина стояла толпа других десантных дембелей, Дубин подошел ближе - свои! Из учебки в Гайжунае. Все!
О! Это ты!? Это ты!? Это ты!? Живой!!!
А ты знаешь, что Бобков погиб. Дубин вспомнил своего друга еще с Военкомата. Бобкова то зачем? Добрый и хороший человек. Бобкова то зачем?
Прошла неделя после возвращения домой. ДОМОЙ!!! Дубин пошел в свой военкомат за какими-то документами. По стенам расползлись зеленые фигуры оркестрантов. Тромбон у входа. Почетный караул без магазинов кучковался во дворе. Навстречу выскочил очумелый и потный
ДЕСАНТНО-ШТУРМОВОЙ БРИГАДЫ майор Плучиц.
- Товарищ майор, я из Бараков, что случилось?!!
- Да вот, две недели искали. Протух совсем. Семья оказалась в
Минске, мы ж не знали, старый адрес.
- ТАК ЧТО СЛУЧИЛОСЬ!!!
- Да, на засаду шли, и прям на ДШК вышли. Расстреляли всю группу. Всех десять человек.
Потом написал во взвод, спросил, получил ответ, компетентный:
У нас здесь все по старому, ротный мозги еб потихоньку.
Насчет Синкевича, это правда, расстреливали в упор из АКМа раненных.
Не знаю, готов Пакистан к боевым действиям, а вот духи охли, сначала на зиму уходили в Пакистан, а сейчас, в настоящее время осели здесь, и громят потихоньку колонны. В общем, мы надеемся на золотое будущее.
Рядовой Бобков и майор Синкевич лежат на кладбище рядом.
Жив ли Костенко. Он так свою клятву и не исполнил до конца.
_Эпилог: ПИСЬМО ДРУГА._
06.04.86. г. Асадабад
Hello, что означает на языке племени апачей - здравствуй, милай Митя!!!