Медленный, протяжный звук гудков, казалось, повторялся бесконечно. Что ж, я это заслужила. Я готова была класть трубку, но сил уже не было даже на это, так что я просто ждала. И тут, заставив сердце подпрыгнуть в груди от неожиданности, из динамика донеслось столь знакомое и милое сердцу:
– Алё?
Глава 9. Просто будь честной
Кажется, мне что-то снилось. Сон этот был странным, тягучим и вязким, будто моё сознание плавало в озере липкой патоки. Откуда-то издалека раздавался знакомый голос. Пришлось приложить немалые усилия, чтобы сосредоточиться, сбросить с себя оковы сна и разобрать слова Леры.
– Образовавшийся в результате окислительного декарбоксилирования пирувата в митохондриях ацетил-КоА вступает в цикл Кребса, – монотонно бубнила подруга. Я чувствовала, что сидит она на моей кровати. А точнее, на моей ноге.
– Ты издеваешься? – слабо пробормотала я и протерла глаза. – Я же в больнице, какая биохимия…
– Глядите, кто проснулся! Добрый вечер.
Я недоуменно посмотрела на Леру, окончательно разлепив, наконец, веки. Осмотрелась. Палата была рассчитана архитектором на двух человек, но кроватей здесь было четыре. На соседней лежала незнакомая женщинка лет тридцати, пытавшаяся читать книгу. Думаю, Лера со своей биохимией её выбесила, потому что незнакомка недовольно щурилась и раздражённо поджимала губы, но, впрочем, ничего не говорила. Судя по голым тумбочкам, две другие кровати были пока свободны. Два больших квадратных плафона освещали палату, в то время как за окном было темно. И впрямь, вечер.
Я попыталась было сменить положение, хотя бы привстав на локте, но в животе появились странные ощущения. Это ещё не было болью, но (я знала по опыту) рано или поздно ею станет. Тут же обнаружилось, что на тыльной стороне левой ладони у меня стоит катетер. С замиранием сердца приподняв одеяло, я взглянула на свой живот. Он был перевязан бинтами. И мешка для стомы не наблюдалось. Я выдохнула с облегчением.
– Долго я спала? – поинтересовалась я.
– При мне – полчаса. Может дольше.
– А где?..
– Ромашка твой? Он вышел минуты две назад. Вообще, он здесь весь день вахту несет. Как привёз тебя на операцию, так тут и остался. Вот не могла ты очнуться минут пять назад, когда он тут сидел?
В груди расплылось тепло. Надеюсь, это умиление, а не температура.
Странный вчера вышел вечер. Я уже и не надеялась, что Ромка поднимет трубку, но он всё же мне ответил. И это его «алё» стало для меня настоящим подарком. Я тут же затараторила:
– Ром, ты только трубку не клади. Ром…
Мой голос дрожал, глаза снова наполняла влага. Стараясь не зареветь ещё раз, я заговорила. Я рассказала всё: об аппендиците, которого никогда не было, о раке, о завтрашней операции, о стоме. Он слушал молча и не перебивал, и от этого было страшновато и некомфортно. А когда я закончила, повисла странная тишина. Я успела знатно понервничать, ожидая его реакции.
– Понятно, – пробормотал Рома задумчиво, кажется, принимая для себя какое-то решение. – Во сколько операция?
– Сказали туда приехать к девяти, – отозвалась я. Я всё ещё не понимала, что он обо всём этом думает. Может, злится? Наверняка злится. Разумеется, злится! Я бы на его месте злилась.
– Тогда иди спать. И ни о чём не беспокойся. Завтра я сам тебя отвезу.
Опешив, я попыталась что-то сказать, но вышло только недоуменное мычание.
– В полдевятого будь на парковке.
Я кивнула, не сразу осознав, что Рома этого не видит. Я всё ещё была растеряна.
– Ага… Хорошо. Спокойной ночи.
– Эй, Вася? – окликнул он, когда я уже собралась класть трубку.
– Да?
– Я зол. Даже очень. Но я тебя люблю.
И тут плотину прорвало.
Я заревела в голос, пытаясь сквозь слёзы сказать Ромашке то же самое, но постоянно прерывалась из-за всхлипов. Дверь на кухню резко распахнулась, и влетела Лера.
– Что такое? – взволновано спросила она.
– О-он… Меньа-а-а лю… лю… – заныла я. Из трубки раздался Ромкин смех. Лера уперла руки в бока.
– Василий! Будешь столько рыдать – обезвоживание заработаешь!
Стало легко и очень спокойно. Я больше не боялась.
***
Я хмыкнула, вспомнив свои эмоции в тот момент. Враньё, конечно. Боялась я неимоверно, но со всеобщей поддержкой стало намного проще. И вот теперь всё самое худшее уже осталось позади.
Я вернулась в полностью лежачее положение и постаралась расслабить тело. Сквозь болтовню Леры до меня донесся звук приближающихся к палате шагов. Я тут же прикрыла глаза и постаралась выглядеть спящей.