— Братишка, братишка, что случилось, — залепетал он, трясущимися лапами вцепляясь Дитте в плечи, ярость альфы была ощутима просто физически, и Райних погнал совершеннейший бред: — Не надо никого убивать, подумаешь, слабительное, никто ведь не обосрался...
— Ты что несешь, — рявкнул брат, встряхивая плечом, отчего Райниха отбросило в сторону, — на вот, полюбуйся, что случилось.
Райних проследил за указующим перстом, уставился на фотографии, постоял несколько секунд в ступоре, а потом нервно расхохотался:
— Это... это дурацкая традиция, Дитте, не злись... — он утер выступившие от смеха слезы: — студенты-медики на посвящение воруют из морга хвосты... Не бей его за это, все так делают.
— Посвящение? — процедил Дитте, а потом вдруг тоже заржал: — Чертовы доктора-извращенцы.
И склонился над мелким, дабы расковать.
— Я сейчас, принесу пацану водички с витаминчиками, — улыбнулся Райних и смылся в ванную.
Там он отыскал аптечку и, гадко хихикая, смешал в стакане снотворное с лошадиной дозой слабительного, забацав и витаминчиков для вкуса. “Так тебе, гаденыш, обосрешься на постельке”, — мстительно думал он. — “Весь послеоргазменный кайф мне тогда обломил”.
Гаденыш на стакан в его руках смотрел с подозрением и мяукал, что, мол, не хочется как-то...
— Пей! — приказал Дитте, и тот, дернувшись, зажмурился и залпом запрокинул в себя все до капли.
У Райниха аж встало от злорадства.
Дитте
— Эй, не спи, — ему показалось, что Неймо начал странно дергать глазом после витаминного коктейльчика. — Расскажи-ка мне лучше, где там у вас трупы. Сможешь показать, от каких отрезал хвосты?
— Я не отрезал... они сами...
— Скорее всего они уже были отделены, — Райних как-то нехорошо поглядывал на мелкого и ухмылялся, — по традиции надо утащить именно такие.
Неймо присел на краешек дивана, взгляд его блуждал, а сам он вдруг начал издавать неприличные булькающие звуки, напоминающие смех. Перебздел, бедняга.
— Ну все, все, Райниху скажи спасибо, что я тебя не прибил, — Дитте потрепал его легонько за ухо.
— Спасибо, сэр, — пробубнил мелкий.
Дитте думал о том, будет ли достаточно заявления из университета о пропаже учебного материала, чтобы закрыть дело. И хорошо бы к хвостам нашлась пара подходящих дохляков. И еще он думал о том, что в конце недели они все переберутся в новый дом, и Райних будет так близко. Надо будет взять отпуск и отдохнуть хорошенько, дня три или четыре. Может быть, даже съездить куда-нибудь с Райнихом, вдруг он захочет.
— Оставайся обедать, — сказал он братишке и ущипнул Неймо.
Тот удалился в сторону кухни, покаянно опустив уши, а Дитте вроде как в шутку прыгнул на брата.
— Присмотришь за Неймо на практике? — “Как же ты пахнешь, Райних”, — за этим придурком глаз да глаз нужен.
Дитте уткнулся носом в его волосы. Хорошо, что они в одном прайде.
В прихожей что-то упало с глухим стуком, разрушая волшебство момента, и Райних вдруг вспомнил:
— Я привез Энкема.
Папочка видимо только что свалился с низенькой узкой скамеечки, но так и не проснулся. Он лежал, свернувшись калачиком, и сосал во сне большой палец. Даже это у него выходило как-то непристойно. Они бережно подняли его на руки, случайные прикосновения Райниха остро отдавались в паху, а Энкем застонал во сне, пробормотал “не надо” и всосал палец с новой силой.
“Давай отнесем его в спальню”, — хотел сказать Дитте и не смог, голос пропал, и вместо слов из горла вырвался то ли стон, то ли рычание. Брат подхватил Энкема у него из рук и унес наверх. А Дитте постоял в прихожей еще минутку, приходя в себя, и решился. В конце концов, если Райних не захочет, он даст ему возможность отказать.
Дитте заловил братишку в коридоре, как раз рядом со своей спальней, и втолкнул туда без лишних разговоров. Прижатый к кровати Райних цеплялся руками за покрывало и лежал, замерев, пока он кусал его за соски сквозь рубашку. Он отгрыз две пуговицы, а остальные просто оторвал, сдирая мешающие шмотки с любимого брата. Тот дернулся, когда Дитте поставил ему засос рядом с пупком, и приподнял задницу, чтобы легче было снять с него брюки. Член братишки был твердый и влажный, Дитте взял его в рот и почувствовал, что вот-вот кончит. От запаха Райниха и от его вкуса, и от того, что брат запустил ему руки в короткие, по уставу стриженные волосы.
Почему же он раньше не сделал этого... Дитте пососал еще немного головку, сжимая вожделенное тело так, что Райних жалобно охал, и быстро снял с себя одежду.
— Смазку... — в голосе Райниха промелькнуло что-то, похожее на сомнение, и Дитте опять крепко прижал его к кровати, перевернул на живот (брат выловил гель из вороха своей одежды и нервно ему пихал куда-то в район локтя) и поспешно выдавил на попу полтюбика.
— Не отпущу, — рыкнул он Райниху в самое ухо и стал потихоньку вставлять, придерживая хвост, — никогда не отпущу.
Потом ему было очень хорошо, Дитте не хотел спешить, не хотел быстро кончить, и двигался сильно и размеренно, пока не стало совсем невозможно сдерживаться. Тогда он перевернул Райниха на спину, закинув его ноги на плечи, и трахал, наслаждаясь низкими гортанными стонами. Накрыло его следом за братишкой, и Дитте, когда отдышался, заметил вкус крови на языке. Вот черт, он укусил Райниха, но ведь не специально же...
— Братишка, — Дитте легонько его потряс, — эй, Райних, ты живой?
Он побежал на кухню за водой, и нашел там спящего на столе обосравшегося Неймо. Вот же гадство! Бля... Не стоило так пугать малыша, теперь у них в прайде будет на одного психа больше. Не хотелось грузить Райниха этими проблемами, в конце концов это же Дитте притащил двух дохлых котишек в прайд, ему и разбираться. Он отнес не приходящего в себя Неймо в ванную, отмыл и завернул в одеяло, закинув обосранные шортики в унитаз, чтобы не воняли.
— Райних, — сказал он, быстро натягивая первые попавшиеся шмотки, — мне нужно отвезти Неймо в больницу, ему плохо. Останься, пожалуйста, присмотри за Энкемом.
Дитте чмокнул брата в губы и выскочил из комнаты. Очень хотелось быть рядом с Райнихом, но нельзя, надо сначала позаботиться о мелкой бестолочи.
====== Глава 5. Разгребая завал ======
***Райних
Брат, внезапно его оттрахав, смылся, и Райних блаженно откинулся на постель. Как хорошо. По нему словно катком проехало, размазав разум тонким слоем по миру, размягчив кости и мускулы в желе... “Остеомаляция”, — смутно всплыл в сознании соответствующий диагноз и, покружив, тихо утонул обратно. Да, так классно ему не было даже когда в юности они, два студентика и студентка, познакомились как-то в баре со взводом морских пехотинцев... Ведь сейчас удовольствие проникло в самую душу... для полного счастья осталось только присунуть самому...
Он заснул минут на десять, потом проснулся, вспомнив, что Дитте велел присмотреть за папочкой, и потащился в спальню убогого. Где снова завалился, обхватив сопящего и постанывающего котика, словно любимую подушку, и принялся лениво подрачивать. И вдруг его пронзила, подобно молнии, мысль! Дитте потащил поплохевшего гаденыша в больницу. С чего это тому плохо стало, а? Наверняка, просто уснул и обосрался...
Проклятье! Райних вскочил и два раза обежал комнату по периметру. Проклятье, проклятье, там же сделают анализы, и все выяснится про адский витаминный коктейльчик, братец вряд ли придет в восторг от этой невинной шутки... Черт! Черт его дернул устроить это, почему не послушался Чинэ-ли, ее план был так изящен — поглумиться над змеенышем на практике — не подкопаешься... Он пару раз глубоко вдохнул, сказал себе, что был в своем праве: наказать мелочь наглую за хамство. И пошел отлить.