— Тише ты, Васька и Вилорка не должны пока знать.
— Чего они не должны знать?
— Давай, проводим мальчишек торжественно.
— Как это, торжественно?
— С музыкой! Мне вчера Сергей Свиридов звонил. С ним я уже договорился. Если ты одобришь, я с Лягушкиной и с Егорышкиным поговорю. Они прямо на вокзал придут и ребятам сыграют, согласен?
— Согласен! Ещё как согласен!
Тётя Лариса и Валеркина мама сидели в купе и тихо о чём-то беседовали, Вася и Вилорка сидели рядом и с грустью смотрели на Валерку и Сашу.
Саша и Валерка стояли в коридоре у окна и ждали, когда появятся музыканты. Музыканты опаздывали.
— До отправления поезда осталось пять минут! Провожающих попрошу выйти из вагона! — крикнула в коридор звонким голосом проводница.
Вдруг с платформы донеслась весёлая музыка.
— Это для вас, — торжественно сказал Ушаков, — наши из пятого "Б" играют.
Мальчишки выскочили на платформу.
— Вы куда это? — закричала проводница.
Тут закрякала милицейская сирена, и на платформу влетел УАЗик с включённой мигалкой. Из динамика раздалось:
— Граждане, примите в сторону.
Машина скрипнула тормозами и остановилась у седьмого вагона, распугав музыкантов и зевак. Из машины выпрыгнул сержант Приходько.
— Хлопцы! Еле успел! Разрешите вручить вам ценные подарки!
— Вы едете? Или остаётесь! — сердилась проводница, — вернитесь в вагон!
— Скорый поезд номер 182 Москва — Мурманск отправляется.
Состав дёрнулся и медленно пошёл. Проводница взмахнула красным флажком. Состав встал. Из вагона на платформу выскочил начальник поезда:
— Что здесь происходит?
— Командир, задержи поезд! Позволь, ребятам подарки вручить! Хлопцы очень в Москве отличились!
— Тридцать секунд тебе, сержант, действуй!
Вася и Вилорка держали в руках командирские часы. Те самые, что недавно украшали чудесную ёлку.
— Хлопцы! Еле успел! Разрешите вручить вам ценные подарки!
На корпусе было выгравировано: "За смелость и находчивость!"
Вдруг Вилорка заплакал, а Васька стал сильно тереть нос платком.
Сержант Приходько поправил ушанку, кашлянул и сказал:
— Ладно, герои, бегите в вагон! А то поезд без вас уйдёт… Музыканты, давай "Прощание славянки"!
— Мы не умеем…
— Играйте, что умеете!
Поезд тронулся, а вслед ему под стук колес понеслась музыка из "Неуловимых мстителей". Кто-то запел, неожиданно песню подхватили: "Усталость забыта, колышется чад, и снова копыта как сердце стучат…"
Новенький
Людмила Васильевна, учительница истории, вошла в класс с новеньким:
— Тютиков Леонид будет учиться в вашем классе. Прошу любить и жаловать.
Мы критически посмотрели на Тютикова. Худой, маленький, белобрысый. Костюмчик отутюженный, рубашечка белая. Нос задран кверху. Ну, точь-в-точь с картины художника Решетникова "Опять двойка".
— За полугодие у Лёни всего одна четвёрка…
— И та, наверное, по поведению, — как всегда сострил Саша Ушаков.
— Всё, всё, хватит болтать! Иди, садись, — сказала учительница Тютикову.
Новенький подошёл к последней парте и сел рядом с Серегой Свиридовым.
— Ты как? Не против?
— Чего уж теперь, сиди, — ответил Сергей.
— Сегодня начинаем изучать новую тему: Реформация и крестьянская война в Германии.
Новенький достал учебник истории Средних веков и стал внимательно слушать учительницу, как будто не его только что представили классу.
Мы, наоборот, никак не могли успокоиться. Ещё ни разу к нам в класс не приходил новенький в середине учебного года. В начале — пожалуйста. Вот, хоть, Олег Трохминенко. Пришёл как все, первого сентября. Он привык к нам, и мы к нему привыкли. А этот — после Нового года. Кто хочешь волноваться станет.
На следующей перемене окружили мы новенького со всех сторон и стали расспрашивать, откуда он к нам такой свалился. Оказалось, что жил он раньше на Ленинском проспекте, теперь переехал вместе с родителями в Костянский переулок. Узнали мы, что Лёнька любит играть в шахматы, компьютер знает прилично и, что самое интересное, спортом серьезно занимается. Всё это как-то не вязалось с новеньким.
— Ваша школа уже третья, в какой я учиться буду. А учиться мне всё равно, где. Учителя везде одинаковые.
— Вау! Во дает! Я бы так не смог, — сказал Димка Карась, — только привыкнешь к ребятам…
— Перелетная птица какая-то, — констатировал Павлик Жуков.
Что-то настораживало нас в новеньком.