— Слушаюсь, моя госпожа.
Лиам включает музыку, от чего становится легче и обстановка не такая напряженная. Мы за шаг до разгадки. Я открываю окно, свежий воздух заполняет салон, мы летим, и уже не так страшно, совсем не страшно. Я высовую голову и тяжело дышать, не могу поймать воздух на такой скорости. Прячусь обратно, в этот раз, подставляя ветру ладонь, будто держу ветер за гриву.
Зейдан наблюдает за мной с помощью зеркала, он постоянно настраивает его, а Лиам поправляет обратно. Кажется, все налаживает между ними.
— Мы приехали.
С любовью, Ника
Маринет выдает заказы, когда мы заходим в прачечную. Ее руки выглядят совсем натруженными и неухоженными. Женщина вкалывает каждый день в этом убогом месте. А что если у них с Мистером Вудсом была любовь и их жизнь могла сложиться иначе. Она могла бы быть Мисс Вудс, доброй, честной. Представляю, как она занимается благотворительностью, а он поддерживает ее во всем. У них могла бы быть прекрасная совместная жизнь.
— Здравствуйте! — Маринет выглядит утомленной, но она находит силы, чтобы улыбнуться мне.
— Ваша Мама давно не приходила, у нее все хорошо?
— Да, я рада, что вы меня помните. Мне нужно задать Вам пару вопросов. Это очень важно.
Она снимает халат, просит ее подменить, и мы выходим в парк, что рядом. Когда Маринет идет, она немного хромает. Мы присаживаемся на лавочку, Зейдан и Лиам стоят недалеко от нас, они почему-то решили не давить на нее своим присутствием.
— Есть одна очень хорошая девочка, которая пропала на днях.
— Чем я могу тебе помочь?
— Кто-то пытался ее убить. Вы знакомы с семьей Вудсов?
— Не думала, что разговор зайдет о них, — она улыбается, и эта улыбка такая теплая и живая. — Когда-то я любила Девэина, но так сложилась судьба, что мы с ним не должны были быть вместе.
— Но у Вас ребенок от Мистера Вудса?
— Я запретила общаться им с Никой. Раньше получалось контролировать, сейчас, не знаю. Она девочка взрослая.
— И вы действительно жили в их доме?
— Ты задаешь мне слишком личные вопросы, Девочка, но я отвечу на них. Девэин забрал нас с Никой в поместье, но с моей подругой и его нынешней супругой мы не уживались. Она постоянно издевалась над детьми, а мужу говорила, что это Ника. Но мой ребенок не способен на такое. Все закончилось, мое терпение закончилось, когда обвинила нас в смерти ее детей, но знаешь что, — ее голос стал тише, и он наклонилась ближе к моему уху, — она сама их убила.
Я округляю глаза, и слезы наворачиваются. Она выглядит очень грустной. Я вспоминаю, как Мисс Вудс обняла меня в больнице, так наигранно.
— Мне так жаль, — я захлебываюсь в собственных слезах. Маринет крепко обнимает меня. — Я верю Вам. Она могла что-то сделать с Эмми.
— И, кстати, об этом, те дети, которых она взяла под опеку, вместо ее погибших детей, ее родные племянники.
Шок. Я смотрю на Лиама, он ничего не слышит, но меня одолевает ужас, он с этим монстром одной крови. Она не просто так взяла именно их.
— Ее брат встречался с женщиной, Лорен постоянно накручивала его, что та ходит на сторону и с кем-то ведет интрижки. Когда Роуз пришла к Джеймсу, и сказала о беременности, Лорен сказала, что это ложь и не его это ребенок. Я помогала Роуз, беременность была тяжелой, ей сразу сказали, родить ты сможешь, а жить нет, и все равно выбрала их. Джеймс и Роуз. Мальчику она дала имя, а девочке я. Я бы не рассказывала тебе об этом, но я, кажется, понимаю, насколько все серьезно.
— Как думаете, у нее был мотив убить Эмми? — я вытираю рукавом сопли вперемешку со слезами.
— У этой женщины должна быть причина, чтобы хотеть смерти этой девочки. Я не могу этого знать.
— А что на счет ее брата, он знает, что у него есть дети?
— Джеймса нет, но у них есть старший брат, Вендон.
— Мы были у ее матери, я видела его фото.
— Вам нужно с ним поговорить, — Маринет бросает взгляд на Лиама.
— Ника уже встречала Джеймса, вы знали об этом?
— Знала, но я не уже давно не имею на нее управы.
Ника
Как прекрасно это утро, мне приходится торчать в этой дыре из-за той ненормальной тетки. Не понимаю, как Лиам и Эмми жили с ней столь долгое время. Чувствую себя не просто особенной, а очень глупой. Я попалась в ее ловушку. Начала игру и сама же прокололась. Я хотела мести, хотела, чтобы эта женщина поплатилась, хотела денег, свободы и власти. Все это казалось блестящей идеей. Как бы мать не запрещала, я бежала к отцу, как только нуждалась в деньгах. Все должны были узнать, что она сделала.
Я смотрю на себя в зеркало. Мои рыжие волосы туго затянуты в хвост на затылке. Я больше не выгляжу той роскошной девочкой, я дешевка. Стараюсь отогнать все угнетающие мысли от себя. Беру парик, черное каре, натягиваю и выхожу на улицу, чтобы наверняка не узнали, плюс солнцезащитные очки.
— Алло, да, нет, пожалуйста, не говори ничего никому. Да, я знаю, что должна была сегодня быть там. Нет, не получилось. ДА ПОЙМИ ЖЕ ТЫ, я не могу и точка. Пока.
Мы поговорили с Сандрой. Она была моей «подругой», наверно. Я не знаю, кого вообще можно было считать другом. На данный момент, я совершенно одна. Я направляюсь к большому офисному зданию. Сегодня там должно проходить одно мероприятие, поэтому у меня есть шанс проскочить незамеченной.
Людей очень много, много журналистов, но мой друг откроем мне черный вход, а до этого момента я, как настоящий трус, прячусь за кустами. Гусиными шажочками я шагаю назад, до тех пор, пока не сталкиваюсь с чем-то. Мы столкнулись спина к спине, и я бы, может, не поняла этого, если бы это что-то не шевелилось.
— Подожди, что ты… — девушка сидит рядом, на ней черная спортивная кофта, как минимум на два размера больше, на голове кепка и капюшон.
— Это ты, что делаешь?
— Да ты одета, как шпион, — я стягиваю с нее капюшон, она, кажется, не ожидала, но ровно через секунду она выхватывает с меня очки.
— Ты на себя посмотри! — я стягиваю с нее кепку, в то время, как она уже отодрала парик с моей головы. — Ты что, совсем заигралась? Стоп, где-то я тебя видела.
Мы смотрим, друг на друга, и я пытаюсь понять, откуда мне так знакомо ее лицо.
— У меня хорошая память на лица, — говорит она, — Ника! ДА, это ты!
Она все испортила, я пытаюсь встать, но она тянет меня за руку, и я валюсь на нее.
— Ты что творишь, дурная?
— Нам нужно кое-что обсудить, — она обхватывает мое туловище ногами.
— Нам нечего обсуждать, отпусти меня, и мы просто по-тихому разойдемся.
— Не пущу я тебя, ты точно знаешь ответы на мои вопросы.
Я перестаю рыпаться и вырываться, ибо кусты трясутся, будто терпят бойню, и тем самым привлекают внимание. Я стараюсь успокоиться, поправляю хвост на затылке, затем пытаюсь натянуть на себя парик. Она тем временем натягивает кепку и капюшон. В ее волосах ветки, она похожа на замаравшегося ребенка.
— Эй, — я поднимаю взгляд, на голос, который доносится сверху, и сердце замирает, пропуская несколько ударов.
Кто мог знать, что человек, который так искренне меня ненавидит, окажется здесь? Зейдан навис над нами, но он пока что не понял, что я это Я. Он выглядит расслабленным. Когда он видит меня, то каждая его вена напряжена, он сдерживает себя, как может, он бы убил меня, не будь хоть на каплю человечен.
Я не спала с его отцом, даже не жила. Это был его план, не мой. Кое-кто хотел, чтобы я оставила в покое Зейдана, и придумал изощренный план, чтобы этот парень ненавидел меня, как можно больше. У него вышло. Что я получила взамен? Деньги, жилье, и часть свободы, за которой гналась.
— Сэм, ты в порядке? Что тут у вас произошло?
— Я кое-кого поймала, но об этом потом. Нужно попасть в это офисное здание. Пока все будут на мероприятии, мы сможем покопаться в вещах Монстра.
Я поднимаюсь и выхожу. Так странно быть к нему так близко. Мой первый парень, первая любовь, первое серьезное чувство, которое я называла настоящим.