Если раньше я видела в Эмми ребенка, милого, наивного и совершенно безобидного, то сейчас передо мной стояла взрослая женщина, от которой веяло силой и самообладанием.
— Я тоже рада тебя видеть.
— Я не знала…
— Все хорошо, Сэм, вы и так много сделали для меня. Если бы ты тогда не нашла меня, я бы здесь не стояла.
— Это мог сделать кто-то другой.
— Нет, это должна была сделать именно ты, — она улыбнулась и обняла меня еще крепче.
Мне хотелось очень много рассказать ей, я думаю, что она бы восприняла все мои слова иначе, не так болезненно, как Лиам. Мне хотелось побыть наедине, чтобы обдумать все. Мы сначала разобрали вещи, перекусили, и каждый занимался своими делами, чуть позже приехала Ника…
Зейдан не мог отвести от нее глаз. Глубоко в сердце было ощущение предательства, но никто мне ничего не обещал, я сама отвергала это все, откидывала в сторону все мысли о его месте в моей жизни. Для меня его не было, но ровно до тех пор, пока мы не стали ближе, но и эта близость не была каким-то обязательством передо мной.
— Эй, — Эмми ущипнула меня, — не пялься так на них, пойдем со мной.
Она взяла меня за руку, она вела, а я покорно шла следом, стараясь увести свои мысли подальше от Зейдана и Ники. Сквозь дебри мы вышли к прекрасному озеру. Эмми достала мольберт.
— Давай немного отвлечемся, — она поставила себе маленький раскладной стульчик, я даже не заметила, что у нее была эта сумка. — Придумай, как быты хотела выглядеть на картине.
— Нарисуешь мне красивое пышное платье, хочу быть в платье небесного цвета.
Я закидываю волосы назад. В голове играет тихая мелодия.
— Я хочу танцевать, — Эмми кладет в сторону все свои принадлежности.
— Ладно, давай потанцуем, — она включает музыку на старом плеере, солнце греет и будто танцует с нами.
Мы двигаемся грациозно и в такт. Я кружусь, быстрее, быстрее.
— Осторожнее.
Мои ноги запутываются, и я падаю в воду. Холодно, так холодно, но будто истерика накатывает. Я не встаю, а только начинаю плакать. Так горько, он там с ней, а я… Я сама во всем виновата.
— Сэм, прошу тебя, вылезь оттуда, — Эмми тянет меня за руку, и старается не присесть рядом.
— Мне грустно, — я начинаю хныкать, как ребенок. — Мне так грустно.
Слезы льются в три ручья. Я не могу остановить себя, краснею, захлебываюсь соленой водой из глаз и абсолютно не вижу логики в своих поступках. Хочется, то танцевать, то плакать, то смеяться. Мне не по себе со всеми этими людьми. Все налаживается, а я чувствую себя несчастной.
— Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.
Эмми уходит. Я чувствую себя ребенком, который пытается привлечь к себе внимание. Вытираю рукавом сопли и выползаю из воды, пока никто не видит моего позора. Кончики моих волосы мокрые, как и задница. Я просто ужасно жалкая.
— Да, я определенно жалкая, — говорю сама себе, выжимаю волосы. Они совсем отросли, пока я жила с ребятами. Я, словно, Рапунсель. — Ты не влюблена в него, не стоит страдать, Сэм, не стоит убиваться.
— Ты точно не влюблена? — я резко оборачиваюсь в притык ко мне стоит Зейдан.
— О боже, ты напугал меня, — я делаю шаг назад, и спотыкаясь, оказываюсь снова в воде.
— Какая ты неуклюжая, — он хватает меня за руку изо всех сил поднимает.
— Вы поговорили?
Я стараюсь не показывать свое волнение. Зейдан улыбается и смотрит куда-то вдаль. Меня пугает, что он так близко. В какой момент мое сердце стало так биться из-за него, я корчусь от этого странного чувства. Я не могу, нет, я не должна так реагировать на него.
— Да, выяснили все.
— Она все еще влюблена в тебя?
— Да, кажется, да. Не знаю, об этом я не уточнял.
— Ты тоже влюблен в нее? Так почему вы не вместе? — Зейдан смеется.
— У тебя все так просто, Сэм.
— Конечно, если у людей есть чувства друг к другу и нет причин отказываться от этих чувств, то нужно быть вместе. Очень многие придумывают себе причины сами, причины не быть вместе…
— И какая причина у тебя? Что придумала ты, чтобы мы не были вместе? — мое сердце бешено, очень сильно колотится.
— Ну… у вас нет причин… нет причин, — я наблюдаю за его ладонью.
Его ладонь ложится на мою щеку, его взгляд, кажется, таким нежным. Я замираю в ожидании. Что он собирается сделать? Я чувствую себя очень глупой, потому, что не понимаю его.
— У нас с тобой. Какую причину для нас придумала ты? Решила, что я и Ника все еще влюблены друг в друга, — он наклоняется ближе, мы соприкасаемся лбами и носами. Я закрываю глаза.
— Ты был не в себе из-за записки, и я решила, что… Я не знала, что думать, Зейдан.
Я открываю глаза и смотрю на его красивые карие глаза, на длинные ресницы. Он кладет руку мне на талию и подходит очень близко. Его руки такие сильные и это сносит крышу. Мы слишком близко друг к другу, я стараюсь подавить ту дрожь, что подступает.
— Ты могла просто спросить, я влюблен в тебя, Сэм, — он целует, и я не могу оторваться, не могу сдержать слез, он целует! Меня! И я понимаю насколько хотела этого, хотела стать ближе.
Все это время, я сама себя не понимала, потому, что металась меж двух огней, я не знала этих парней, но не могла понять, кто мне нужен. Черт подери, да он ведь всегда был рядом, а столкнуть нас должны были именно такие обстоятельства.
— Боже, — я стараюсь набрать воздуха в легкие, его будто не хватает, — мне холодно.
— Ты мокрая.
— Нет, я счастливая, — я плачу и держу его лицо в своих руках. — Я безгранично счастливая.
Я целую его снова и снова, не могу остановится. Будто, если я отпущу его, больше никогда не увижу.
— Так, что ты там говорила? Не влюблена?
— Еще как влюблена. Влюблена!
Эмили
— Только не говори, что тоже в нее влюблен.
— Нет, конечно.
— Лжец.
— Да.
Эмоции
Утро холодное. Я выхожу на улицу, накинув теплую толстовку. Хьюго роется в куче листьев и сопит.
— Если бы я тебя не видела раньше, подумала бы, что ты чудовище, — Хьюго вылетает из кучи и бежит ко мне.
Ласковый и прекрасный пес. Таких милых созданий еще поискать. Он очень смешной, напоминает мне ребенка, который видит впервые в жизни все, что нас окружает.
— Ты нравишься ему, — Генри стоит позади, и если честно, я н заметила, когда он подошел.
— Он мне тоже, — я улыбаюсь, гладя пса, — Стоп, мы же о Хьюго?
Генри только пожимает плечами «кто знает, кто знает». Кажется, он вышел в такую рань на пробежку. Все налаживается, постепенно возвращается в свою колею. Я смотрю, как он машет мне рукой, и убегает в глубь леса. Я иду к берегу озера, Хьюго плетется за мной. Зейдан спит, и так сладко, слишком сладко, чтобы слышать, как я покинула его постель.
Холодно, но этот холод веет свежестью, и я радуюсь этим мурашках на коже. Я жива, я чувствую свежесть и тепло, исходящее от восходящего солнца.
— Почему мы не можем быть вместе? — я прячусь.
Недалеко от меня Ника и Зейдан о чем-то говорят, и, словно, земля уходит из-под ног. Все ведь хорошо, они просто говорят, они столько пережили вместе. Она эмоциональна, он, кажется, тоже растерян.
— Ника, ты все понимаешь, я с Сэм, она нравится мне.
— А я? Ты любишь меня!
— Нет. Я не могу любить тебя после того, как ненавидел. Просто испытал облегчение.
Сердцебиение учащается, я знаю, что она страдает, наш треугольник здесь ни к чему. Кто-то просто должен сделать выбор для себя. Она берет его за руку, пытается что-то ему объяснить, а я чувствую себя обманутой. За моей спиной происходит не то, что ожидалось. Я не могла этого знать, казалось, он сделал свой выбор, и в дальнейшем больше не столкнемся с этим.
— Облегчение? Зейдан, ты же знаешь, что я чувствую.
— Ты не должна так думать. Посмотри, что с нами стало. Мы по принуждению каких-то сил свыше заперты здесь. Если бы не это все, я бы не пошел к тебе добровольно. Я хотел знать правду, хотел посмотреть тебе в глаза, мне нужно было твое прощение. Я прощен, теперь мы свободны друг от друга, нас даже ненависть не связывает, мы отдельно, Ника.