Оказалось, что находка – это никакая не мышь, а очень пыльный меховой темно-серый мешочек с декоративными черными бусинами. Мои руки были в тонких резиновых перчатках, поэтому, не боясь испачкаться, я пальцами извлекла предмет из тайника. Это оказалась косметичка или что-то вроде того. Сбоку мешочка была молния, и я потянула за бегунок, опасаясь того, что найду внутри, спрятанное в этом, как казалось вначале, самом обычном доме, становящимся все более и более странным с каждым днем.
Несколько картонок аккуратной стопочкой были сложены в мешочке. Я потянула их все на себя. Это оказались старые черно-белые фотографии, потертые и с загнутыми уголками. Отложив снимки и косметичку в сторону, я сняла перчатки – без них изучать найденное станет удобнее.
Встав на колени около небольшой стопочки, положенной на пол, я по одной начала рассматривать карточки. На самом первом фото была Эсме. Молодая и беременная. Она с нежностью обхватила свой небольшой животик, загадочно улыбаясь. На другой фотографии беременная Эсме с серьезным выражением лица смотрела в камеру, а рядом стоял улыбающийся, по своему обыкновению, Карлайл. Я аккуратно взяла за уголок эту карточку и отложила ее к той, что уже просмотрела. Третий снимок демонстрировал, как Эсме и Карлайл склонились над низкой, выглядящей забавно по меркам нашего десятилетия коляской, успокаивая малыша. На другой фотографии Карлайл держал малыша, и выглядывающее из пеленок маленькое личико было сморщенным, ребенок плакал. Через пару промежуточных кадров мне попался уже взрослый малыш. Его лицо было угрюмым и недовольным, а волосы – светлыми. И это был не Эммет.
Кусочки мозаики, не слишком торопясь встать на место, все же планомерно складывались в моей голове. Мне требовалось поговорить с Джейкобом, выяснить, в курсе ли он, что Эсме была беременна еще одним малышом. Глянув на циферблат старинных часов, я поняла, что до прихода Эдварда оставалось еще около полутора часов, но мой сосед Джейкоб вполне уже мог быть дома. Его смена начиналась рано утром и заканчивалась тоже рано.
Через короткий промежуток времени я уже стучалась в дом Блэков. Джейкоб вышел ко мне в рабочем комбинезоне – они с братом содержали собственную автомастерскую. Рядом, повизгивая, юлой крутился Пол. Джейк схватил сенбернара за ошейник, чтобы удержать его от излишнего энтузиазма.
- Привет, - начала я еще из-за двери, - я кое-что нашла в доме.
Сосед пристально посмотрел на меня и без слов вышел на крыльцо, предусмотрительно оставив Пола внутри, за дверью. Тот стал царапаться и скулить.
- Привет, Изабелла. - Джейк целенаправленно не хотел сокращать мое имя.
- Вот. Смотри.
И я отдала ему пачку потертых фотографий. Джейк разглядывал их молча, нахмурив брови. В какой-то момент – я могла предположить в какой – он неверяще перевел взгляд на меня и быстро просмотрел все оставшиеся снимки. Затем еще раз.
- У Эсме и Карлайла был еще один сын! - первой не выдержала я, тревожно заглядывая в его глаза.
- Похоже, что так, - Джейкоб был немногословен.
- Ты говорил, что Карлайл еще жив. Где он? - Джейкоб молчал. Он просто смотрел на меня, видимо, раздумывая, сообщать ли мне эту информацию и стоит ли из-за моей находки тревожить старого друга. Но для меня теперь стало жизненно важным разобраться в этой истории. Выяснить все, что смогу. - Эту семью окутывает какая-то тайна, мы могли бы поговорить с ним.
- Изабелла, я хочу, чтобы ты знала – я совсем не рад, что ты нашла эти фотографии, - я кивнула, понимая его полностью. - Но лучше мы решим все сразу, - я снова кивнула. - Он живет сейчас не очень далеко, хотя и в другом конце города. Ты едешь со мной?
Этот вопрос был риторическим.
</p>
***
<p>
Я позвонила Эдварду уже из машины Джейкоба – старенького, но отлично работающего грузовичка. Муж с пониманием отнесся к ситуации, со всей мягкостью попросив уважать тайну чужой семьи и не забывать, что насколько бы ужасным ни было произошедшее, все это случилось давно.
Разумом я понимала его слова, но мои эмоции не желали слышать рациональных доводов. Я ощущала родство с этой семьей, словно была с ними там, внутри каждой из фотографий. И я действительно страдала за этих людей, хотя мы и не были кровно связаны.
Джейкоб привез меня к небольшому двухэтажному зданию, очень уютному с виду. По периметру участка располагался ухоженный сад с множеством цветов и деревьев. Во дворе прогуливались с палочками по дорожкам или отдыхали на лавочках пожилые люди, некоторых возили на колясках служащие в форме. Вся атмосфера была пронизана добротой и спокойствием. И я порадовалась за Карлайла, что он живет в таком приятном месте.
Мой сосед припарковался, и мы направились к главному входу. Перед выездом он переоделся в джинсы и футболку, и я была одета так же. Фотографии лежали в рюкзаке, висящем на моем плече.
На ресепшен нас вежливо спросили, к кому мы и по какому вопросу. Джейкоб ответил, что мы бывшие соседи Карлайла Каллена и приехали навестить нашего друга. Миленькая медсестра проводила нас коридорами до нужной двери, и мы, постучавшись и получив ответ, зашли внутрь.
Пожилой мужчина сидел в инвалидном кресле, рядом негромко работал небольшой телевизор, а на столе стоял поднос с грязными тарелками. Небольшая комната была обставлена скудно, но мне она понравилась. Широкая удобная кровать, кресло и шкаф, заполненный книгами. На столике возле шкафа лежала раскрытая посередине книга с очками на ней. В комнате пахло лекарствами, но не сильно.
Мужчина, а это судя по всему и был Карлайл, повернул голову, чтобы посмотреть на вошедших. На нас. Прямой нос, выцветшие бледно-голубые глубоко посаженные глаза, широкий разворот плеч, седые волосы стянуты сзади в хвост. Это был он, я узнала его.
Карлайл улыбнулся Джейку кривой несимметричной улыбкой и, немного шепелявя, произнес: