— Чем могу быть полезен? — сухо поинтересовался Филип, начиная догадываться, в чем причина столь разительного сходства.
Конечно, она не Миранда Уэллс. Может, сестра-близнец? Нет, скорее просто сестра — похоже, младшая. Как бы то ни было, незнакомка как-то связана с Мирандой, а это уже само по себе ничего хорошего не предвещает. Кто-кто, а Филип это знал хорошо.
Она отняла одну руку от груди и тыльной стороной ладони вытерла губы, словно стирая недавний поцелуй, затем вновь скрестила руки на груди. Огляделась. Филип уловил тревогу и беспомощность в ее взгляде и понял, что ей страшно стоять на крыльце чужого дома рядом со странным, почти голым мужчиной, который только что насильно поцеловал ее. Но никаких соседей, разумеется, она не обнаружила — никого, кто мог бы прийти ей на помощь.
В другое время Филип, разумеется, постарался бы успокоить ее, но не сейчас. Эта женщина связана с Мирандой — поэтому пусть не ждет радушного приема.
Филип подумал вдруг о том, что все же успел поцеловать ее, и вовсе не сожалеет об этом, хотя она и оказалась не той женщиной, которую он ожидал увидеть. Филип пока не понимал почему, но этот поцелуй был каким-то особенным, необычным. И очень приятным. И ей, похоже, тоже понравилось, хотя она и сопротивлялась вначале.
Волосы незнакомки цвета спелой пшеницы выбились из безукоризненного пучка, и ее лицо, обрамленное золотистыми локонами, было таким прекрасным, что ее можно было принять за ангела. Впрочем, Миранда тоже вначале казалась Филипу ангелом.
Нынешняя его гостья отличалась хрупким телосложением. У Миранды Уэллс тоже была стройная фигура. Стройная, но не хрупкая; пышная грудь, округлые бедра — все это манило и дразнило мужчин. Миранда любила подчеркивать чувственность и соблазнительность своих форм — короткие юбки, облегающие свитера, высокие каблуки. Женщина, стоящая сейчас на крыльце дома Филипа, всем своим обликом словно стремилась быть похожей на строгую школьную учительницу и достигла бы своей цели, если бы не была столь похожа на Миранду Уэллс — на женщину, разбившую сердце Филипа Эмери Мастерсона, и скорее всего не его одного.
— Что вам угодно? — спросил Филип без особого интереса.
— Ни-че-го, — отчеканила она. — Должно быть, я ошиблась.
Она резко развернулась, намереваясь уйти, и начала спускаться по ступенькам. Филип не знал точно, облегчение или сожаление он испытал, когда понял, что сейчас эта женщина, так опасно похожая на Миранду, уйдет, но ему все же не давал покою резонный вопрос: зачем она приходила?
Любопытство одержало верх над всеми другими эмоциями, и Филип почти неосознанно выкрикнул:
— Подождите!
Незнакомка в это время как раз занесла ногу над второй ступенькой и, невольно обернувшись на окрик, споткнулась. Прежде чем Филип ринулся ей на помощь, женщина, вскрикнув, упала. Ее голова с глухим стуком ударилась о бетонную ступеньку.
Забыв о недавней неприязни, Филип одним прыжком очутился рядом с ней, ожидая увидеть самое худшее. Однако женщина, слабо застонав, приподнялась.
— Не трогайте меня! — слабо вскрикнула она, садясь на ступеньке и осторожно ощупывая свою голову.
На лбу ее зрела огромная шишка, на глазах наливающаяся багровым.
— Не трогайте меня... — пробормотала незнакомка, когда Филип поднял ее со ступеней.
Она была такой легкой, что Филип совсем не ощутил боли в ноющих весь вечер плечах.
— Да отпустите же меня! — потребовала женщина, пытаясь вырваться из рук Филипа, впрочем, без особого успеха.
Филип проигнорировал эти протесты, равно как и то, что полотенце практически сползло с его бедер. Он втащил обмякшую от боли женщину на крыльцо и пинком открыл дверь. Пока он нес гостью в кухню, пока усаживал ее на стул, она барахталась и слабо сопротивлялась, колотя по груди Филипа маленькими кулачками.
Оказавшись на стуле, женщина немедленно попыталась подняться. Филип, мысленно усмехаясь, отметил, что, даже находясь в таком взвинченном состоянии, она продолжает прикрывать руками просвечивающую под намокшей блузкой грудь.
— Сядьте! — жестко сказал он, в который раз поправляя норовящее сползти полотенце.
Незнакомка ответила Филипу надменным взглядом и все же попыталась шагнуть к двери; попытка оказалась неудачной, и она вновь обессиленно опустилась на стул. Ее глаза пытливо обежали кухню.
Кухня как кухня — стол, стулья, плита, холодильник и так далее. Хотя, наверное, с неудовольствием подумал Филип, сразу видно, что это кухня холостяка: посуда, не мытая уже три дня, захламленный обеденный стол, да и мусор давно пора вынести. Довершали картину инструменты, проволочки, гвоздики и прочие милые сердцу мужчины мелочи, валяющиеся на подоконнике. Филипу не понравилось то, с каким пристальным и брезгливым интересом эта женщина, вторгшаяся в его дом и так неприятно похожая на Миранду, разглядывает его жилище. Похоже, она относилась к тому типу женщин, что не приемлют даже малейшего беспорядка и судят по дому о его хозяине.