— Ох, эм… — протянула я, придумывая объяснение, которое бы не слишком меня скомпрометировало. — Это тот, кто помогает мне, когда я растеряна или у меня проблемы. Он выслушивает меня и помогает найти решение.
— Так он психотерапевт?
Я окинула помещение быстрым взглядом, проверяя никто ли нас не подслушивает.
— Нет, он жизненный тренер. Это другое.
— В чём разница? — спросила тётя Лидия.
От ответа меня спасло возвращение Мамы Риты, которая поставила между нами два стакана со сладким холодным чаем.
— Ваши напитки, девочки, — прогремела она. — Ну что, уже решили, что будете есть?
Я опустила взгляд на нераскрытое меню в своих руках. Я даже ни разу не посмотрела в него с момента прихода.
Тётя Лидия, должно быть, заметила панику в моём взгляде, потому что сказала:
— Давай я закажу что-нибудь нам обеим?
Я кивнула и положила меню на стол.
— Хорошо.
Тётя Лидия заказала две порции равиоли, салат «Цезарь» и сырные палочки из моцареллы. После того, как Мама Рита ушла, мы остались сидеть за столиком в тишине. Много лет назад, мы с тётей Лидией были так близки, что я воображала, будто она моя старшая сестра. Неважно насколько структурированными и упорядоченными до совершенства были вещи в моём доме, когда я была с тётей, она всегда разрешала мне быть ребёнком.
Но сейчас я не знала, что ей сказать. Молчание затягивалось, становясь все более неудобным. Я отпила чай, затем аккуратно поставила стакан на стол и вытерла с него капельки. Затем потянулась к стеклянной вазе в центре стола и поправила лепестки стоящей внутри розы.
Внезапно я поняла, что веду себя, как моя мать. И положила руки обратно на колени.
Тётя Лидия молча за мной наблюдала. Она отпила из своего стакана и произнесла:
— Ты пьёшь?
Я вскинула взгляд и посмотрела в её голубые глаза.
— Пью? — переспросила я.
Тётя Лидия кивнула.
— Ну, ты поняла. Алкоголь.
Я посмотрела на неё, сморщив лоб, гадая, как ей в голову пришёл такой вопрос.
— Нет, я не пью.
Она подняла брови, но не сказала ни слова, только несколько минут изучала меня взглядом. Наконец, она произнесла:
— Ясно. Алкоголизм может передаваться генетически, Ханна. Учти это.
— У моего отца проблемы с лекарствами, отпускаемыми по рецепту, но не с алкоголем, — прошептала я.
Тётя Лидия вытерла губы салфеткой.
— Я не о твоём отце.
— А о ком тогда?
— Ты знаешь, о ком.
У меня отвисла челюсть.
— О маме? — мой голос прозвучал так громко и визгливо, на меня даже оглянулась пожилая пара за соседним столиком. Я наклонилась вперёд и понизила голос. — Ты думаешь, моя мама алкоголичка?
Тётя Лидия только скрестила руки на груди и ничего не ответила.
В голове зашумело от различных догадок.
— Моя мать пьёт только в компаниях, — сказала я. — На вечеринках она может выпить пару коктейлей. Но она не сидит по вечерам у телевизора с упаковкой пива.
— У алкоголизма может быть очень много форм, Ханна, — со вздохом констатировала тётя Лидия. — Я просто хочу, чтобы ты была осторожна.
Я не смогла ничего ответить. Моя мать не была алкоголичкой, иначе это означало бы, что в обществе она не идеальна. А это совершенно невозможно.
Тётя Лидия кашлянула:
— А как твой отец?
Я стиснула челюсти, и по моей спине пробежал холодок.
— Нормально. Мама говорит, что он хорошо проводит время в… центре.
И хотя я не смогла произнести слово «восстановительном», я отказывалась называть это место курортом, как моя мать.
Тётя Лидия кивнула.
— Славно. Надеюсь, там он получит помощь, в которой нуждается.
Я пожала плечами.
— Уверена, он вернётся обновлённым и готовым к работе.
— Думаешь, это хорошая идея? — поинтересовалась тётя Лидия. — Возвращаться к работе так скоро? В конце концов, он чуть не умер. Может, как раз из-за стресса на работе он и начал…
— Я бы не хотела обсуждать это за ужином, — отрезала я.
Правило №6: никаких неприятных разговоров за ужином. Это вредит пищеварению.
Тётя Лидия поджала губы, но всё-таки кивнула.
— Как тебе угодно, Ханна. Но знай, что, если вздумаешь поговорить об этом, я рядом.
Я бы не захотела говорить об этом. Я не хотела думать ни об отце, ни о том, что он сделал.
В конце концов, он чуть не умер.
Я ненавидела его за то, через что нам пришлось пройти по его милости, но больше всего я ненавидела ту крохотную часть себя, которая желала ему смерти. Тогда по крайней мере я бы знала, что мне больше не придётся звонить по 911 и притворяться, будто он проводит лето на курорте.
Я заметила Маму Риту, вышедшею из кухни с подносом в руке. С нашими закусками и салатами. Слава богу!