Из соседнего подвала, пятясь перед партизаном, выходит в защитной бекешке
Ф а ю н и н, потом К о л е с н и к о в.
К о л е с н и к о в. Какой же это налим? Это есть по всем статьям щука. А еще рыбак!
Паренек растерянно засматривает в лицо Фаюнина.
Никак, наш-то нашел своего старичка с обочинки.
П а р е н е к. А поправился ты, дедушка, с горбушечки-то моей.
Фаюнин молчит. Сверху спускается Т а л а н о в, с ним А н н а
Н и к о л а е в н а.
А н н а Н и к о л а е в н а (во всю силу боли своей). Ольга!.. (И затихла, уткнувшись в плечо дочери.)
Паренек касается фаюнинского плеча.
П а р е н е к. И порадоваться-то нам с тобой тут негде, дедушка. (И в ласке его звучит железо.) Пойдем на свежий воздух, там обнимемся...
Они уходят.
О л ь г а (отцу). Она видела... там?
Тот утвердительно кивает.
(Заглянув в лицо матери.) Мама, у тебя сухие глаза. Нехорошо, поплачь о Феде, мама. Он уходил, а теперь снова вернулся. Он рядом с тобой стоит, он снова твой, мама!
А н н а Н и к о л а е в н а. Он вернулся, он мой, он с нами...
1941 - 1942