— Я это к вопросу о любви. Так вот, направили нас в одну провинцию, там база наша находилась. А душманы они ж везде, как тараканы. Им каждый холмик, гора, камень, куст — земля родная, и цель у них — полное и повсеместное уничтожение противника, нас то бишь. Были в нашем взводе два друга, и как-то один решил в речке за блокпостом искупаться и белье свое постирать. Оно и понятно — мы там по несколько месяцев не мылись — грязь, вши, дизентерия. И его душманы захватили. Раз сразу не убили, значит, пытать будут.
— А искали его? — осмелилась спросить Инга.
— Не так это просто. Сначала по всем инстанциям согласовать нужно, разработать план, определить, на кого его поменять. А за нашего пленника они требовали пять-шесть своих. Иногда несколько месяцев уходило на переговоры. Вот его товарищ и решил сам его спасать.
— И спас?
— Если так можно выразиться, — хмыкнул Илья Никифорович. — Но принес его, да. Тот уже неживой был, пытали его здорово. Вот он тело его и похитил, принес на блокпост, взял автомат и выстрелил себе в голову.
— Тьфу ты! Да что ж за страсти-то такие! Ты зачем, старый, эти ужасы рассказываешь? А еще сказал про любовь.
— Так про любовь. Разная она, любовь.
— Ничего не поняла. При чем тут любовь?
— Я пойду чайник поставлю, — встала Инга.
Антон сидел ни жив ни мертв. Выходит, отец догадался? Для чего он рассказал именно эту историю? Или он просто имел в виду любовь-дружбу, типа «ты мой бро, я тебя люблю и за тебя умру»? Нет, не вяжется. Даже если друг решил спасти друга, но не смог, то он попытался бы отомстить за него, а не убивать себя. Антон чувствовал безмолвную поддержку Кости, и становилось немного легче.
— Что с тобой, отец? То Светку охаял, то вон страсти-убийства какие-то за столом рассказываешь. К чему это ты?
— К тому, что жить надо так, чтобы потом не было стыдно от воспоминаний.
— А это о чем ты?
Инга, вошедшая с подносом, заполненным чашками с блюдцами, ложечками, сахарницей, подивилась упертой наивности Антоновой матери. Ей же уже фактически прямым текстом все сказали!
— Ма, батя, вы еще есть что-то будете или можно убирать?
— Да куда там! Еще ж торт! Ты, Антоша, пек?
— Ага, — натянуто улыбнулся Антон и встал.
— Помочь тебе прибраться?
— Спасибо, ма, отдыхай.
Костя видел, как переживает Антон, даже торт не ест, сидит колупает ложечкой. Зато родители его вовсю наминали уже вторую порцию.
— Ох и вкусно, Антоша!
— Я вам с собой положу.
— Положи, сынок, положи.
В кармане у Ильи Никифоровича телефон запиликал входящим сообщением.
— Здравко пишет, что уже подъехал.
— Может, его тоже позвать, пусть покушает? — осторожно поинтересовалась Инга.
— Дома покушает, — отмахнулась Дана Стояновна, — сколько тут ехать на машине.
— Ма, я банки пустые приготовил, заберете.
— И мешки, сынок, давай. Ты картошку пересыпал?
— Пересыпал, батя, и лук тоже.
— Молодец, — одобрительно сказал Илья Никифорович.
Все засуетились: Инга пошла на кухню искать подходящую коробочку для торта, Костя забрал Лакки из ванной, чтобы родители Антона могли воспользоваться туалетом перед дорогой, Антон перетаскивал в коридор коробки и пустые мешки.
Лакки поогрызался на хозяина, засунувшего его в клетку, и принялся пить воду, набирая ее из миски в ладошки, сложенные горсточкой. Заметившая это Дана Стояновна ахнула и радостно засмеялась:
— Гляди, отец, как Лакки воду пьет! Ну человек прям!
***
Антон вздохнул спокойно, когда родителей со всем скарбом загрузили в машину, и они остались одни, если не считать Инги.
Инга похлопала в ладоши:
— Так, ребята, не спим, собираемся в санаторий!
— Ну ма! — возмущенно посмотрел на нее Костя.
— Что «ма»? Все уже обговорили. Давайте собирайтесь, не теряйте время. Антон, я сама посуду помою, иди вещи складывай.
В комнате Антон озадаченно посмотрел на Костю:
— А что брать-то? Я никогда не ездил по санаториям.
— Ма, — крикнул Костя, — что с собой брать?
— Все берите! Это вам не Германия, халатов-полотенец в номерах нет, только постели. Тапки резиновые возьмите.
— Нет у меня никакого халата, — озабоченно сказал Антон.
— Ну и ладно, перебьемся без халатов.
Когда рюкзаки были собраны и Костя заказал такси, Инга из кухни вынесла пакет:
— Вот, возьмите с собой Антоновых вкусняшек.
— Ма, ну зачем? — взвыл Костя.
— Поверь, там ты только обрадуешься, в столовой кормят весьма посредственно.
— Ну вот, едем непонятно куда, так там еще и кормят паршиво.
— Не паршиво, — уточнила Инга, — просто еда очень диетическая — все вареное, паровое, а тут столько вкуснятины остается.
— А там холодильник есть?
— Должен быть.
Пискнула смска, и Костя подхватил рюкзак и пакет с едой.
— Такси приехало, передавай привет Саше.
Инга потянулась поцеловать сначала его, а потом Антона, тот смущенно захлопал ресницами и прижал руку к щеке. Это уже не с днем рождения, это… Это что ж получается, Инга его приняла?
========== Часть 2 ==========
Бойкая девица на ресепшене с невероятно длинными наращёнными ресницами с удовольствием оглядела Костю и Антона.
— Вот, — Костя положил на стойку мамину записку, — нам тут номер заказали.
Девица поглядела на записку и округлила глаза:
— На какую фамилию?
— Заренский.
Она быстро пощелкала по клавиатуре и сообщила:
— Есть такое. Вы с курортными картами?
— Нет.
— Тогда вам нужно пройти в сто шестой кабинет. Вас посмотрит врач и выпишет санаторно-курортную карту. После этого подойдете ко мне.
— Что смотреть-то?
— Ничего страшного, — успокоила девица. — Померяют температуру и давление, снимут кардиограмму, зададут пару вопросов.
— Вот мамочка, — недовольно бурчал Костя, когда они разыскивали сто шестой кабинет. — Ты заметил, что кроме нас и этой девицы тут больше нет молодых?
— Марины, — уточнил Антон.
— Что «Марины»?
— Ее зовут Марина, на бейджике написано.
— Какая разница, как ее зовут, главное, что мы тут как в доме престарелых.
А бейджик-то располагался на весьма внушительной груди, странно, что Костя не обратил внимания.
— Так и мы сюда не развлекаться приехали, — спокойно сказал Антон.
— Ладно, посмотрим. Может, нас еще врач забракует и отправит домой.
— Ага, мечтай, — хохотнул Антон.
К величайшему Костиному сожалению, их не забраковали, а выписали санаторно-курортные карты и отправили снова на ресепшен.
— Вам оплачен двухместный номер, полулюкс, однокомнатный, с двумя одноместными кроватями. Есть телевизор, холодильник, кондиционер, отдельный санузел.
— Раз есть полулюкс, значит, есть и люкс? — спросил Костя.
— Есть. Двухкомнатный номер, спальня с двуспальной кроватью, гостиная с большим диваном, телевизором, холодильником, кондиционером и отдельный санузел, — оттарабанила Марина.
Костя положил на стойку банковскую карточку:
— Вы принимаете карты? Я хочу доплатить и взять люкс.
— Да, конечно. Можно еще взять напрокат халаты, банные полотенца, — увидев скептическое выражение лица Кости, она уверила: — Всё совершенно идеально чистое.
— Давайте халаты с полотенцами, — вздохнул Костя.
— Я скажу, чтобы вам принесли в номер дополнительный комплект постельного белья для дивана.
— Спасибо.
Костя не сразу понял, что за комплект, но дошло быстро. Раз они сделали вид, что им нужен двухкомнатный номер, чтобы не палиться, то и логично, что нужна еще одна постель.
— Возьмите, — Марина положила на стойку паспорта, карты, рекламные проспекты и банковскую карточку Кости. — Вот здесь отмечены процедуры и время, на которое они назначены, — она постучала пальцем по рекламному проспектику с перечнем предоставляемых услуг и показала на свободное поле рядом, где указывались даты и время. — Вот тут дополнительные, платные услуги. У вас оплачены некоторые из них. Например, завтра с утра у вас сауна и потом травяной компресс, а вечером у вас, — Марина посмотрела на Антона, — шоколадное обертывание, а у вас, — кокетливое дрожание ресниц в сторону Кости, — биомассаж. У нас еще предлагаются услуги по вытягиванию позвоночника.