— И ты молчал? — привстал Немиров. — Зови его сюда.
Секретарь вышел и почти сразу же вернулся с вызванным человеком.
Аркадий пристально уставился на визитёра и отметил, что узнать его было несложно. Шевелюра ещё на месте, но выражение лица характерное, выдающее этого человека даже в молодости.
— Здравия желаю, товарищ гвардии генерал-майор! — вытянулся Лаврентий Павлович Берия.
— Здравствуйте, — кивнул ему Аркадий. — Как добрались?
— Не могу жаловаться, — ответил Берия.
— Это хорошо, что не можете, — улыбнулся Аркадий. — Садитесь.
В Грузии найти Берию не удалось, потому что он был в Азербайджане — продвигался по партийной линии и отвечал за контрразведку азербайджанского ЦИК, под руководством Мирджафара Багирова.
— Кофе? Чай? — поинтересовался Аркадий.
— Воздержусь, — покачал головой чем-то напряжённый Берия.
— Товарищ Андреев — два чая! — попросил Немиров.
Пока секретарь ходил в буфет, Аркадий внимательно рассматривал Берию, а тот ещё больше нервничал. Видно, что старается держать себя в руках, но он слишком молод — ему всего двадцать один год.
— В чём дело, товарищ Берия? — спросил Немиров.
— Не знаю, товарищ гвардии генерал-майор, — ответил тот.
Товарищ Андреев принёс поднос с чаем и десертом в виде ячменного печенья.
— Я читал ваше личное дело, — заговорил Аркадий, передавая Лаврентию пиалу. — И чувствую, что вы перспективный молодой человек.
Лаврентий 1899 года рождения и сейчас ему лишь двадцать один год. Он ещё не успел отметиться ничем, поэтому внимание к нему Немирова выглядит слегка странным.
Впрочем, все уже давно знают, что Аркадий ищет молодых и перспективных, но раньше это касалось сугубо военного дела.
— Какого рода вопросам? — уточнил Берия.
— Они будут касаться организации производств и технологий, — ответил Немиров. — Как вы уже знаете, я назначен начальником сразу двух управлений, поэтому остро нуждаюсь в компетентных кадрах. Вас, Лаврентий Павлович, я вижу своим первым заместителем. Вы согласны?
— Да, — без раздумий ответил Лаврентий.
Такие шансы выпадают один раз в жизни. И он из тех людей, которые способны распознать их.
— Только вот придётся распрощаться со всеми предыдущими контактами в партии, — предупредил его Аркадий. — Микоян, Багиров — эти люди должны остаться в прошлом. Как только до меня дойдёт информация о том, что вы поддерживаете старые связи — наше сотрудничество будет прекращено. Вы, Лаврентий Павлович, должны стать моим человеком, своевременно и точно выполняющим поставленные задачи.
— Я вас понял, — кивнул Берия. — Но почему я?
— Потому что я так решил, — улыбнулся Немиров. — Считайте, что вы пришлый варяг, который не связан ни с кем и в этом ваша ценность. А теперь ознакомьтесь с этим документом и поставьте свою подпись.
Он подвинул по столу папку с подпиской о неразглашении.
Берия внимательно прочитал содержимое папки, после чего без лишних колебаний поставил свои подписи в нужных местах.
— А теперь поговорим предметно, — произнёс Аркадий. — Перед нами стоит амбициозная задача по наращиванию производства тротила. Нынешние объёмы производства тротила выглядят жалко, даже если сравнивать их с полуразрушенной Германией. По моим данным, сейчас производится две тысячи тонн тротила в год. И это полная ерунда, недостаточная ни для чего.
При царе производили до пяти тысяч тонн тротила в год, но это были данные за 1916 год, а потом началась разруха, Февраль, много где производство остановилось, поэтому то, что удалось сохранить, производит сейчас около двух тысяч тонн тротила.
— Я далёк от таких сугубо химических материй, товарищ Немиров… — признался Берия.
— Это значит лишь то, что вам придётся приближаться и разбираться, — улыбнулся Аркадий. — Пока что, нам далеко до расширения производства тротила. Сначала нужно наладить добычу угля в Казахстане и расширить её на Донбассе. После этого нам необходимо поставить высокомощные коксохимические заводы, чтобы начать получение толуола из угля.
В прошлой его жизни история пошла по пути пиролиза керосина, что позволяло получать из тонны керосина двадцать пять или тридцать килограмм толуола. К началу Великой Отечественной войны почти половину тротила получали из нефти, что было очень малопродуктивно, ведь после извлечения толуола задействованное сырьё практически никак не используешь — получаются газ и тяжёлые масла.
Всё получилось так по очень простой причине: стране критически нужно было очень много кокса для металлургии, поэтому был разработан высокотемпературный режим коксования угля, что увеличило выработку кокса вдвое, но в те же вдвое сократило выход толуола — с двух с половиной килограмм до полутора килограмм.