Немиров не посчитал, что работа над полупроводниками как-то повредит их будущей деятельности — скорее, наоборот, они поднаберутся опыта и потом сумеют потянуть адски сложную работу по созданию первой советской атомной бомбы…
— Я даже больше скажу, товарищ генерал-лейтенант, — продолжил Абрам Фёдорович, выйдя из-за стола к школьной доске, висящей на стене справа. — Мне видится невозможным, в реалистичные сроки, выработать методы очистки кремния до нужной нам чистоты. И я сомневаюсь, что у кремния есть полупроводниковые свойства, так как результаты исследований весьма противоречивы — и это я выражаюсь очень мягко. Источник, сообщивший вам, что где-то в неизвестной стране проводят эксперименты по разработке полупроводниковых диодов на основе кристаллов кремния, увы, лжёт или что-то недоговаривает. Более перспективным мы видим германий. Да, он редок, но работать с ним на порядки, на порядки, товарищ генерал-лейтенант, легче.
К такому же выводу, по воспоминаниям Аркадия, и пришло научное сообщество в его прошлой жизни. Германий легче обрабатывать, из-за чего в НИИ «Халцедон» всего за пару лет интенсивной работы добились стабильно повторяемого полупроводникового эффекта. Кремний же, несмотря на то, что составляет до 29,5% земной коры, очень капризен и, в нынешних реалиях, практически неприменим в этой экспериментальной области.
Но Немиров дал учёным всё, что знал сам, замаскировав это под результаты работы внешней разведки, поэтому надеялся, что удастся наладить выращивание чистых монокристаллов кремния в какие-то внятные сроки. Увы, его надежды не оправдались. Время кремния ещё не пришло.
— Мы и так совершили феноменальные прорывы, которые, не побоюсь сделать столь громкое заявление, заслуживают Нобелевской премии, — продолжил Иоффе.
Его слова заставили Аркадия вспомнить недавнее событие в научном сообществе.
10 декабря 1925 года, в Стокгольме состоится вручение Нобелевской премии по физиологии и медицине, которую получат Марфа Кирилловна Бочкарёва и Анатолий Сергеевич Леонов. Последний — это врач, лечивший Аркадия, тогда ещё штабс-капитана, в военном госпитале.
Оказалось, что Леонов эмигрировал в США, где работал в одной из медицинских лабораторий Марфы.
Видимо, время пришло, а никого более достойного не нашли, поэтому Марфу и Анатолия, как первооткрывательницу и первого описавшего эффект нового лекарства, премируют Нобелевской, в знак признания заслуг перед человечеством.
А заслуги есть — миллионы людей не умерли благодаря стрептоциду, но не последнюю роль сыграло то, что Марфа официально сделала патент на стрептоцид всемирным достоянием и теперь его может производить каждый, у кого хватит на это средств. Вот это, судя по всему, и растрогало нобелевскую комиссию…
В декабре Бочкарёва и Леонов будут в Стокгольме, где им также будут вручены ордена «Трудового Красного Знамени» — за заслуги, в том числе, и перед СССР. Они уже дали своё согласие — таким людям, как Ленин, отказывать не принято.
С одной стороны, это может быть воспринято негативно, так как кто-то может усмотреть у них сотрудничество с большевиками, только вот никакого сотрудничества у них нет — Центр с Марфой больше не работает, а с Леоновым не работал вообще никогда.
У Чичерина уже заготовлено два ордена, с номерами «0012» и «0013». Это всё государственный имидж и уж кто-кто, а Ленин в таких вещах прекрасно разбирался — несмотря на осознание неизбежности войны со всеми этими людьми, он старался наладить с ними хотя бы нейтральные взаимоотношения. А это очень непростая работа…
— Я сожалею, что вы не можете поделиться с миром этими стратегически важными открытиями, — произнёс Аркадий.
— Меня до сих пор мучает один вопрос… — сказал на это Иоффе. — А почему эти данные до сих пор не обнародованы, скажем так, «той стороной»?
— Ровно по тем же причинам, почему они не обнародованы, скажем так, «этой стороной», — улыбнулся Аркадий. — Это стратегическое преимущество, Абрам Фёдорович. Пока все возятся с тупиковым направлением электронных ламп, «там» и «здесь» прорабатывается возможность использования проводников. Это может повлиять, буквально, на всю дальнейшую историю. Когда мы получим достаточно компактные радиостанции, пусть даже на германиевых полупроводниковых диодах и триодах…
Разумеется, не было никакого «там», а было только «здесь», но легенда требовала, чтобы все были абсолютно уверены в том, что есть какой-то противник, которому приходится дышать в спину.