На самом деле, для массовых радиостанций будет достаточно ламп, которые закроют потребности армии и гражданки в портативной радиосвязи, а вот полупроводниковые схемы нужны будут для кое-чего другого, более перспективного и стратегически важного.
Немиров, ввиду того, что было достигнуто им, вполне допускал, что после Второй мировой войны, когда уже потихоньку формирующийся Третий Рейх будет повержен, обязательно начнётся Холодная война.
Учитывая, что тогда будет совершенно иной политический расклад — Аркадий положит жизнь, но не допустит, чтобы эта война шла глубоко на территории СССР, вполне может случиться так, что Холодная война быстро перетечёт в Горячую войну, то есть, Третью мировую.
И тогда придётся как-то защищать города от мириад американских и британских стратегических бомбардировщиков, для чего может потребоваться что-то необычное и эффективное.
Аркадий видел этим «необычным и эффективным» полупроводниковые радиовзрыватели.
Вероятность прямого попадания по бомбардировщику, летящему на высоте 10 километров, составляет 1–2%, даже при безукоризненном наведении, что безбожно мало.
Вероятность задевания бомбардировщика, летящего на высоте 10 километров, осколками от снаряда, оснащённого дистанционным взрывателем, даже при безукоризненном наведении и выставлении верной дистанции, составляет 4–8%, что неплохо, но маловато.
А вот радиовзрыватель повышает вероятность поражения цели до 20–30%, что очень много, когда речь идёт о целых батареях, защищающих город или промзону.
Если допустить, что по бомбардировщику стреляет батарея из четырёх 130-миллиметровых зенитных орудий, выпускающих в район цели 20 снарядов в минуту, вероятность уничтожения бомбардировщика, при условии, что каждый снаряд имеет, скажем, 25% вероятность поражения цели, составляет 99,9%, то есть, поражение цели почти гарантировано.
Немцы во Вторую мировую войну, не обладая такой технологией, а пользуясь лишь только дистанционными взрывателями, превратили каждый вылет бомбардировщиков B-17 в потенциально смертельное турне для их экипажей. Обязательно кто-то умирал от снарядных осколков, а самолёты безвозвратно терялись даже от прямых попаданий, вероятность которых никогда не была равна нулю.
К 1941 точно должно быть налажено массовое производство радиовзрывателей для крупнокалиберной зенитной артиллерии, что заставит сначала немцев, а затем и, возможно, американцев примириться с мыслью, что советские города бомбить не получается.
— Хорошо, я понимаю, — кивнул Иоффе. — Тогда нам не остаётся ничего другого, кроме как надеяться, что наша работа принесёт величайшую пользу Родине…
— Принесёт — я обещаю вам, — улыбнулся Аркадий. — А что, кстати, по поводу германиевых диодов? Я изучал отчёт недельной давности и обнаружил там сведения об успехе — мне начинать биться в истерике от счастья?
— Да у нас что ни действие — так сразу успех, с научной точки зрения, — устало вздохнул Абрам Фёдорович. — А вот с практической… Мы достигли определённого успеха при разработке первого прототипа полупроводникового диода, изготовленного с применением легированного германиевого состава — удалось пропустить ток в одном направлении. Да, это ошеломительный успех, но это не значит, что мы сможем выдать вам готовый к серийному производству германиевый диод в следующем году. Несмотря на то, что я занимаюсь этим вопросом уже почти пять лет, я вижу, что мы находимся в самом начале…
— Я понимаю, — кивнул Немиров. — Но результаты меня обнадёживают. Хотелось бы, конечно, побыстрее…
— Уверяю вас — мы движемся в верном направлении, — улыбнулся Иоффе. — Наша команда работает со всем прилежанием и можете даже не сомневаться — мы отчётливо видим цель и достигнем её с очень высокой степенью вероятности.
*3 августа 1925 года*
Пулемёт затарахтел и выдал длинную очередь по мишени.
Дегтярёв удовлетворённо улыбнулся — никаких задержек стрельбы.
Немиров тоже удовлетворённо улыбнулся — наконец-то, у него появился первый в истории единый пулемёт.
Он подошёл к столу, на котором лежал второй образец, отличающийся от стрелявшего отсутствием дульного тормоза и переходника для стрельбы с ленточным боепитанием.
Переходник этот надевается на приёмник, расположенный сверху и закрывается ствольной коробкой, имеющей специальную «шторку», чем-то напоминающую «шторку», закрывающую окно для выброса гильз на штурмовой винтовке М-16, но выполняющую функцию защиты приёмника патронов от загрязнения.
Если пулемёт предусматривает питание из 30-патронного магазина, то «шторка» остаётся закрытой, а если нужно стрелять с ленточного питания, то «шторка» закрепляется поверх ствольной коробки в открытом положении.