Глава восьмая
Немного личного
*11 апреля 1926 года*
— А теперь поясни так, чтобы я понял их требования, — попросил Леонид.
Он собрал топ-менеджмент своих «K-Ground» и «K-Aircraft» в ответ на то, что начало происходить на их заводах — рабочие перестали выходить на смены.
Винят во всём профсоюзы, которые вдруг решили, что рабочим платят мало, руководство плохое, не заботится о рабочих — начались стачки на заводах в Сиэтле, Портленде, Сакраменто, Сан-Франциско и Лос-Анджелесе.
— Они хотят смены всего среднего звена руководства, из-за «постоянного проявления неуважения к рабочему классу», — ответил главный менеджер по работе с кадрами, Джон Рональд Уитакер. — Также они требуют повысить минимальную зарплату для всех специальностей на ваших заводах.
— И это делает профсоюз? — уточнил Курчевский.
— Да, — кивнул Уитакер. — Мы пытаемся договориться с лидером профсоюза, Гарольдом Муром, но он постоянно переносит встречи.
«Эти суки хотят похоронить мой бизнес…» — с беспокойством подумал Леонид.
О существовании проблемы с профсоюзами он знал. Более того, он знал, что с профсоюзами очень тесно связана преступность, а также прекрасно понимал, почему ей это позволяют делать.
Единственное, чего он сейчас не понимал — почему профсоюзы натравлены именно на его бизнес.
Ещё во время подготовки в Центре он получил информацию, что профсоюзы могут и должны использоваться для подавления конкурентов.
Сам он такие методы не применял, потому что в этом не было необходимости, но некоторые меры противодействия стачкам ему хорошо известны. В Центре его научили не только применять такие методы, но и обороняться от такого — он не один на все США такой умный…
Леонид поднял руку, чтобы прекратить перешёптывания и разговоры обеспокоенных менеджеров.
— Итак, вот как мы поступим, — заговорил он. — Пойдём навстречу рабочим — начинайте проводить ограниченную ротацию менеджеров среднего звена. Выберите нашего лучшего переговорщика и навяжите Муру встречу — обещайте, от моего лица, что я увеличу бонусы за стаж работы, а также расширю медицинскую страховку каждому сотруднику. Взамен требую, чтобы они прекратили стачки и возвращались к работе.
Страховку он и так собирался расширять, в рамках улучшения рабочих условий, что было предусмотрено планом на 1922–1927 годы, но рабочие об этом плане никогда не слышали и не знают, поэтому это можно подать как широкий и щедрый жест…
— Пока они переваривают, начинайте набор «временной армии» — нанимайте новеньких, за двойную плату, а тем, кто не присоединился к стачкам или снова вышел на работу, платите тройную зарплату, — продолжил Курчевский. — Как стачки закончатся, пусть дорабатывают месяц по новому тарифу, а потом возвращайте старый.
Его действия сильно пошатнут крепость рядов рабочих в профсоюзах, ведь тройная зарплата — это тройная зарплата.
— А если стачки будут продолжаться и дальше? — задал вопрос Грант Саммерс, его поверенный.
— Тогда будем тратить сравнительно немного денег на повышенные зарплаты новых рабочих, — пожал плечами Курчевский. — Мне важнее, чтобы заводы продолжали работать, хоть вполсилы. У нас есть обязательства перед заказчиками и никого из них не волнуют объективные обстоятельства.