— Меня волнует не Монголия, а позиция Гоминьдановского Китая, — ответил на это Литвинов. — Чан Кайши склонен занять нейтралитет. Но эта его склонность напрямую зависит от того, как у нас будут идти дела на западе. Иосиф Виссарионович направил меня к вам, так как вы лучше, чем он, владеете информацией о реальном положении на фронтах.
Аркадий поморщился.
— Прошло только три дня, — произнёс он. — В ближайшие дни выяснится, насколько хорошо идут наши дела.
Вчера Красная Армия, почти без сопротивления, заняла Финляндию — Маннергейм, которого предупредили, бежал в Великобританию, вместе со всем правительственным аппаратом.
Литва сдалась и вовсе без сопротивления — Стасис Раштикис, премьер-министр Литовской республики, бывший офицер царской армии, сражавшийся в Первую мировую на Кавказе, трезво оценил сложившуюся ситуацию и дал войскам приказ сложить оружие и не препятствовать Красной Армии.
Прошедшие трое суток очень многое изменили в отношении всего мира к СССР. Иностранные газетчики прогнозировали, что на второй-третий день оборона на юге затрещит по швам и начнётся неизбежное падение режима большевиков, удерживающих свою власть на штыках — многие в Европе и США питают разного рода иллюзии о СССР, поэтому приходят к разнообразным ложным выводам…
А вот кто не питает иллюзий — это иностранные генералы.
Генерал Дуглас Макартур, на второй день войны, высказался в интервью газете «Нью-Йорк Таймс»: да, Германский рейх и его союзники начали беспрецедентное по своему масштабу и численности задействованных сил вторжение, но оно почти сразу же пошло не по плану — намеченные цели не выполняются, РККА применяет тактику активной обороны и выглядит всё так, будто она была готова к новой войне лучше, чем Вермахт и его союзники.
— Да, слушаю, — поднял Аркадий телефонную трубку.
— Товарищ генерал-полковник, через двадцать минут заседание Президиума, — сообщил Ванечкин.
— Хорошо, — ответил Немиров, после чего положил трубку. — Товарищ Литвинов, у вас что-то ещё?
— Нет, товарищ генерал-полковник, — покачал головой наркоминдел. — Могу идти?
— Можете, — разрешил ему Аркадий.
После того, как Литвинов покинул его кабинет, Немиров вернулся к внимательному изучению рапорта о подготовке контрнаступления на Румынском фронте.
Немцы уже знают об этой подготовке, у них разведка не хуже, поэтому сейчас идёт гонка на время — либо немецкие резервы подойдут быстрее, либо советское наступление начнётся раньше.
Генерал-полковник Шапошников предполагал удар немцев в двух направлениях, но разведка сообщает, что он будет один, на Румынском фронте.
Это был самый смелый сценарий немецкого генштаба, обещающий, в случае успеха, стратегический заход в тыл советским укреплениям в Польской ССР и выход на оперативный простор в Украинской ССР.
Времени глубоко вдаваться в план Шапошникова у Аркадия не было, поэтому он взял папку с собой и поехал во Дворец Советов.
По пути он бегло изучил основные вехи плана, а затем более детально рассмотрел начальный этап, пока ожидал начала заседания.
— Товарищ генерал-полковник, — заговорил Калинин. — Можете начинать.
Аркадий прошёл к кафедре и достал из планшета другую папку, в которой содержалась сводка о ходе боёв на фронтах, тактических успехах и неудачах, а также о понесённых потерях.
— Вопреки заявлениям иностранной прессы, наша оборона не трещит по швам, — начал он. — Реальное положение дел напряжённое, но вражеский план вторжения уже близок к провалу и в ближайшие двое суток мы получим тому подтверждение.
Далее он зачитывал данные из сводки — о понесённых потерях, оставленных городах и сёлах, об освобождённых городах и сёлах, о расходе боеприпасов, а также о грядущем контрнаступлении.
Красная Армия за три дня боёв потеряла убитыми — 14 760 человек, ранеными — 50 635 человек, а пропавшими без вести — 7113 человек.
Потери противника почти никого не волнуют, но их подсчёт тоже ведётся, пусть и не так тщательно. По предварительным данным, потери убитыми у них составляют около 22 000 человек, ранеными около 60 000 человек, а пропавшие без вести не поддаются подсчёту, но зато известно о пленных — 3664 человека.
«Если сложить общие потери обеих сторон, то это почти одиннадцать дивизий — причём почти три дивизии выбыли безвозвратно», — подумал Аркадий, сделав паузу в докладе. — «Десятки тысяч ещё три дня назад живых людей…»
Президиум воспринял информацию спокойно, ведь первый шок от начала войны уже прошёл.