«Говорят, что в этих джунглях водятся тигры-людоеды…» — подумал Николай, выходя из машины. — «К счастью, на такие случаи у меня есть телохранители».
Сквозь джунгли они шли ещё пять часов и к нужному месту вышли ближе к ночи. Было темно, но Ежов прекрасно слышал, что вокруг многолюдно. Это его последователи, добиравшиеся сюда звериными тропами, малыми группами.
С ними он будет творить революцию в Индии. Сначала партизанская война, затем формирование Фронта Освобождения Индии, как политической силы, пользующейся поддержкой народных масс, а дальше — как пойдёт…
«Посмотрим», — подумал Николай, поднимаясь на плоский камень посреди площади. — «Центр дал задачу тихо формировать актив, ждать момента — начинать активно действовать мне предполагалось, почему-то, после середины 1945 года. Но я чувствую, что я могу больше здесь и сейчас».
Он поднял руку — от этого жеста на площади в центре тайного лагеря мгновенно установилась тишина.
— Братья и сёстры по любви! — начал Ежов. — Сегодня великий день! Он войдёт в историю как день, когда был сделан первый шаг навстречу освобождению Индии и её народов! И его сделали мы — каждый из нас! Будьте терпеливы, трудитесь усердно, любите друг друга, заботьтесь друг о друге — так победим!
*14 марта 1938 года*
— Аве! Аве! — улыбаясь, махал рукой Бенито приветствующей его толпе.
Он ехал по Виа деи Фори Империали, специально построенной, по его приказу, между Колизеем и Пьяццо Венеция, где находился его дворец.
Поводом к триумфу стала блистательная победа в Эфиопии. То есть, он объявил это победой, но в глубине души отчётливо осознавал, что это поражение, определяющее дальнейший ход истории.
Лига наций выступила в качестве посредника в переговорах между Италией и Эфиопией, причём подано это было так, что «великий Дуче никак не может стать наравне с какими-то эфиопами и начать вести переговоры» — англичане обещали ему сохранение лица.
В данный момент, у Италии с Эфиопией прекращение огня. Это не перемирие и, тем более, не мир, но кровопролитие, на время, прекратилось. Причём играет это, скорее, больше на руку эфиопам, чем итальянцам — каждый день простоя насыщает армию Хайле Селассие вооружением и обученными солдатами.
Италия удерживает преступно мало эфиопских территорий — если смотреть на то, сколько она потеряла солдат и денег. Но победить эфиопов на поле боя уже нельзя — они оправились от шока первых недель войны, у них, по достоверным разведданным, в генштабе сидят опытные советские генералы, планирующие все их операции, а ещё у них просто больше хорошо оснащённых солдат.
Когда маршал Бадольо и маршал авиации Бальбо пришли к Бенито и потребовали прекратить убивать итальянских солдат, первое, что сделал Муссолини — отправил Бадольо в отставку и беспрецедентно понизил Бальбо до бригадного генерала.
И он использовал это в качестве отличного объяснения неудач в Эфиопии: это просто командование оказалось некомпетентным, но Дуче всё исправил…
Пока Муссолини катался на колеснице в позолоченной анатомической кирасе и с золотым лавровым венком на голове, в его дворце происходили очень важные для Италии переговоры.
— Дуче почти простил действия вашего фюрера в отношении его друга, — произнёс Галеаццо Чиано, министр иностранных дел Италии и, по совместительству, зять Муссолини.
— Это приятная новость, — улыбнулся Константин фон Нейрат, рейхсминистр иностранных дел Германского рейха. — Поверьте, нам очень и очень жаль, что так вышло.
— Верю, — произнёс Чиано, всё так же лучезарно улыбаясь.
— Поставив все точки над i, давайте перейдём к Судетскому вопросу, — предложил фон Нейрат. — Что вы можете нам предложить?
— В письме я выразился однозначно, — ответил на это Чиано. — Мы предлагаем вам посредничество, а вы делитесь дивидендами, которые приобрели в Испании…
— В Испании ещё ничего не решено! — сразу же заявил фон Нейрат. — Война продолжается и мы теряем как деньги, так и людей.
Только вот Чиано прекрасно знал, что Франко получает всю эту помощь очень даже не безвозмездно. Он имеет надёжные сведения, что существуют договорённости по испанской промышленности: 75% акций предприятий всей тяжёлой промышленности Испании и 100% акций добывающих и обрабатывающих предприятий в Марокко, как ныне существующих, так и будущих, перейдут в собственность германских промышленников. Всё имеет свою цену.
— Насколько я знаю, в Испании сейчас сложилась ситуация, когда именно господин Гитлер решает, кто будет у власти, — улыбнулся Чиано. — Уже всё решено — победа Германского рейха очевидна и безусловна. Прошу вас более не возвращаться к теме «предрешённости».