К сожалению, события происходят слишком быстро, в разных уголках мира, поэтому он просто не успевает на всё правильно отреагировать. Японию и её действия определили в категорию «события с низким приоритетом», куда отправилась и Британская Индия, в которой Ежов начал разводить нездоровую активность, что напрямую связано с Индокитаем.
Максимальный приоритет — это Германия. На её фоне даже Балканский вопрос меркнет и уходит на второй план.
Впрочем, Балканы уже улаживаются сами собой. Местных коммунистов и тех болгарских коммунистов, которых, в своё время, пригрел на своей необъятной груди СССР, проинструктировали: никаких поблажек монархистам, националистам, социал-демократам и прочим контрреволюционерам. За Коммунистической Партией Болгарской ССР стоит Красная Армия, поэтому все недружественные элементы должны быть арестованы, пока не рассеялся «туман войны».
Также в Болгарии проводится последовательная денацификация — кто-то ведь выдавал евреев, цыган, коммунистов и социалистов Гестапо и СС…
В Румынии происходят аналогичные процессы — расчистка политического поля от контрреволюционных элементов и денацификация.
Уже после войны начнутся ликбез и коренизация, как со всеми братскими республиками, а затем референдум и вступление в СССР.
«Ах, да, есть же Китайская ССР», — вспомнил Немиров.
Китайская ССР — это единственная братская республика, не нуждающаяся в коренизации, так как китайская культура сама кого хочешь коренизирует…
Но ликбез там проводился с подключением всех образовательных ресурсов СССР, так как уровень безграмотности оказался крайне высоким. В настоящий момент процент грамотного населения доведён до 97%, а охват детей школьным обучением составляет 100%.
Статистика, естественно, скоро будет «испорчена» освобождёнными территориями, на которых Чан Кайши занимался чем угодно, кроме повышения грамотности населения…
Миграция китайцев из Китайской республики в Китайскую ССР не останавливалась никогда, но сейчас, в связи с боевыми действиями, усилилась многократно. Люди ищут лучшей жизни, сравнивать им есть с чем, поэтому выбор очевиден.
— Можно утверждать, что всё идёт по плану? — спросил председатель Президиума Верховного Совета.
— Пока что — да, — кивнул Аркадий. — Мы заложили троекратный запас сил на каждое направление, поэтому план предусматривает даже сценарии, в которых что-то идёт не так.
— Но что делать со всем этим безумием? — поинтересовался Михаил Иванович. — Мы же теперь воюем не против нацистов, а против…
— А нацисты разве успели улететь на Луну? — нахмурил брови Аркадий. — Они ещё ответят за лагеря смерти, за истреблённых красноармейцев, попавших в плен в первые дни войны, а также за остальные преступления. Никто не уйдёт. И смена режима в Германии принципиально ничего не меняет. Мы будем добивать их — кровь за кровь. Вплоть до присоединения всех этих территорий к Германской ССР.
Никакой ГДР Немиров формировать не планировал. Германия войдёт в состав СССР, как братская республика. Иных сценариев не рассматривается.
Административный аппарат в Кёнигсберге уже готов и ждёт часа «Х», то есть, полного освобождения территории Германии. Набраны компетентные люди для оккупационного правительства, которое будет действовать в течение следующих пяти лет, пока идёт полная денацификация и адаптация немецкого народа к новому общественному строю.
Работа предстоит большая, ведь задача масштабная: нужно выявить каждого нациста и отправить в исправительный лагерь или казнить, если будут доказаны совершённые преступления.
— Я не опоздал? — зашёл в кабинет Сталин.
— Нет, — покачал головой Аркадий. — Проходи, товарищ Сталин.
Иосиф Виссарионович посмотрел на настенные часы, прошёл к окну и вытащил из кармана френча трубку и пачку «Герцеговины Флор».
— Я принимал у себя Берию, — произнёс он, зажигая спичку и подкуривая трубку. — Беседовали о «Стекле».
— И как успехи? — поинтересовался Немиров.
— Лучше, чем ожидалось, — улыбнулся Сталин. — Но это не та тема, которую нужно сегодня обсуждать. Как быть с мирным предложением от новой германской власти?
— Они обещают начать денацификацию, демилитаризацию и готовы к территориальным уступкам, — произнёс Калинин. — И, разумеется, к репарациям.
— Это ничего не значит, — покачал головой Немиров. — Знаю я, как они будут проводить денацификацию… Это будет очередное перемирие на двадцать лет, а затем всё повторится.