Переговоры было решено проводить именно здесь, в зоне советской оккупации — предлагалось договариваться в Бонне, но Сталин не разрешил и Рузвельту пришлось принять это.
— Об Империалистической говорите, товарищ генерал-полковник? — заулыбался Хрущёв. — Думаете, были шансы?
— Шансы есть всегда, — ответил на это Немиров.
Чисто технически, если бы они с Алексеевым оказались ярыми монархистами, то могли бы использовать какого-нибудь великого князя, как это сделал адмирал Канарис в Германии. Тогда бы англичане и французы ничего не имели против их режима и были бы рады, что они продолжают войну с Германией.
При боеспособных 2-й и 5-й армиях, единодушно выступивших за, скажем, великого князя Михаила Александровича, Февральская революция потерпела бы крах, а Сентябрьская бы просто не состоялась.
А дальше война до победного конца. А потом не хватило бы никаких их сил, чтобы предотвратить кровавый всероссийский бунт — революционная ситуация уже сложилась и порядок не удалось бы удержать на штыках.
«Даже дисциплинированные и приученные к порядку немцы на территории меньшей, чем Российская империя, смели монархию и начали революцию», — подумал Аркадий. — «У нас бы всё закончилось полномасштабной катастрофой. Иногда лучше просто не идти против исторического процесса. Чтобы спасти монархию, пусть и непонятно зачем, нужно было родиться году так в 1780…»
— Я вот думаю, что не было, — произнёс Тельман. — Революция была неизбежна.
— А я не о революции сейчас, — усмехнулся Аркадий. — Но, ладно. Давайте думать о том, что изверг своим ртом лорд Иден, а также о том, что ответил на это госсекретарь Корделл Халл.
Энтони Иден сделал дерзкое заявление о том, что Красная Армия вообще не должна находиться на занятых Королевской Армией территориях, с которых её беспардонно оттеснили, а также должна ограничить контингент оккупационных войск, которые больше похожи на армию вторжения во Францию.
Корделл Халл ответил на это что-то в духе «лучше помолчать, пока не случилось чего» — он потребовал порядка на переговорах и предметного обсуждения «устраивающего всех» предложения от США.
США снова желают выступить «посредниками», которые будто бы ничего не хотят, но что-то со всего этого обязательно поимеют.
Увы, но Аркадий уже доподлинно знал, чего именно хотят американцы. И он знал, что будто бы спонтанная перепалка Халла с Иденом — это хорошо отрепетированная постановка. У британцев с американцами полное согласие, поэтому всё происходящее — шоу для публики.
Курчевский передаёт содержание своих разговоров с Рузвельтом и у того есть намерение выиграть для Европы дополнительное время путём переговоров. Он уверен, что СССР обязательно нападёт на Францию и Великобританию — это, отчасти, правда, ведь Верховный Совет склоняется к идее закончить со всеми потенциальными и настоящими врагами раз и навсегда.
В список таких врагов входят Великобритания, Франция, Испания, Италия, Турция, Португалия и Греция. С Данией вопрос уже решённый — Красная Армия заняла Шлезвиг-Гольштейн и начала готовить операцию по вторжению, но в Дании начался политический кризис. Балтийский флот в акватории Зундского пролива, с севера нависает будущая Норвежская ССР, а с юга группа войск Северо-западного фронта. Вероятен переворот, в результате которого Дания капитулирует.
Северный флот уже движется к Гренландии, которую необходимо взять под контроль, как часть будущей Датской ССР.
США не нравится такая политика, поэтому одним из условий, которые предложил Рузвельт, чтобы «умиротворить» Великобританию и Францию, стало обещание СССР не расширяться на запад и провести на оккупированных территориях референдумы.
Аркадию идея немедленных референдумов не нравится, поэтому он выступает за пятилетние «переходные периоды» на оккупированных территориях. И этот пункт будет обязательно продавлен.
Но, чтобы «подсластить пилюлю» для СССР, Рузвельт предлагает отдать ему Германию целиком. На самом деле, он отдаёт то, чем не владеет, потому что в случае начала полномасштабной войны она и так будет быстро захвачена Красной Армией. Нет больше никакого боеспособного Рейхсвера, готового драться до последнего солдата — он развалился, а его офицерский и унтер-офицерский костяк начал эмиграцию в два направления. Кто-то уходит в Германскую ССР, а кто-то в Америку.
Добить остатки — это дело техники, а не возможности…
— Нужно жать до конца, — заявил Хрущёв. — Иначе все усилия и жертвы зря, что ли?