«Переходный период» — это время ВКП (б), которая скоро станет КПСС. Настроить население против буржуазного строя не очень трудно, а ещё менее трудно довести до населения, каким будет устройство новых союзных республик. Как ни посмотри, но модель самоуправления, предлагаемая СССР, выглядит соблазнительно, даже на фоне того, как всё устроено в США.
Истинная демократия, настоящая власть народа — то, что Немиров с Лениным вообще смогли это провернуть, пусть и с побочным эффектом в виде попытки государственного переворота, было потрясающим событием, которое изменило всё.
В газетах США уже началась полемика в духе: «реальна ли демократия в СССР и если да, то что тогда у нас?»
Возможно, в будущем, это граждане СССР будут тыкать всем в лицо, дескать, у нас оплот демократии, а вы прозябаете в своих олигархических диктатурах и света дневного не видите…
«Soviet Union, fuck yeah!» — подумал Аркадий и засмеялся.
В кабинет заглянул Ванечкин.
— Запускать товарища Громыко? — спросил он.
— Запускай, — кивнул отсмеявшийся Аркадий. — И чай принеси — разговор у нас будет долгим.
Громыко вошёл в кабинет и прошёл к столу.
— Здравствуйте, товарищ генерал-полковник, — приветствовал он Немирова.
— Здравствуйте, — улыбнулся ему Аркадий. — Садитесь и рассказывайте. Чай скоро принесут.
— К-хм, — кашлянул Андрей Андреевич. — Рассказывать много.
— Время есть, — ответил на это Аркадий. — Итак?
— По Италии согласовали, — заговорил наркоминдел. — Раздела, как хотели американцы, не будет. Я надавил, сказал, что полумеры неприемлемы, а Халл, как я понимаю, был готов уступить. Он и уступил — они не против, если мы оккупируем Италию полностью. Но взамен он потребовал заключить соглашение по алюминию на ранее озвученных условиях. В соответствии с нашей позицией, я принял это требование.
Первоначально, предполагалось, что это соглашение будет ценой за бывшую Югославию, но потом даже сам Халл понял, что это нереалистично и снял требование с повестки. Теперь же соглашение вновь вернулось в обсуждение.
— Правильно, — кивнул Аркадий.
Рузвельт настроен решительно и хочет поиметь с этой не очень приятной ситуации возможный максимум. «Алюминиевая сделка» — это эксклюзивная продажа всего «торгового» алюминия из СССР в США. У них алюминия хватает и без этого, но цель в другом — они не хотят, чтобы алюминий поступал в Японию и, почему-то, во Францию и Великобританию. Вероятнее всего, Рузвельт будет перепродавать советский алюминий своим «друзьям».
Доставка, естественно, за счёт поставщика — для этого предполагается использовать торговый флот СССР, слегка пострадавший в ходе войны от немецких подлодок. Теперь море снова безопасно и можно продолжать спокойно торговать со всеми, кто готов к сотрудничеству.
Монополизация торговли алюминием крайне выгодна США, но СССР получает ещё одну страну, которая, после Муссолини, согласна хоть на Гитлера…
Ну и нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что в Италии очень сильно коммунистическое движение — Коминтерн давно уже наладил взаимодействие и кое-кто из местных коммунистов проходил обучение в Москве.
Рузвельт руководствуется соображениями бизнеса, ведь больше никто не будет иметь столько алюминия, сколько скоро появится у США, а это стратегический металл и будет им оставаться всегда, Верховный Совет же руководствуется геополитикой, потому что Италия всегда будет находиться в центре Средиземного моря. Ну и, в качестве приданого, СССР достаётся итальянский флот.
От германского флота пришлось отказаться — Рузвельт потребовал отправить его на слом, в качестве «жеста доброй воли». СССР этот флот и так не был нужен, баланс на море, всё равно, перевёрнут вверх дном, поэтому пойти на это было не легко, а очень легко.
— По поводу Испании до конца дожать не удалось, — вздохнул Громыко. — Денацификацию одобрили, а репарации просто всучили мне в руки, но ни о какой оккупации не желают ничего слушать. Похоже, что Испания от нас ушла.
— Ну, ладно, — пожал плечами Аркадий. — О возврате пленных испанцев договорился?
— Договорился, — кивнул наркоминдел. — Мы вернём им «голубых» и остальных, а они передадут нам всех содержащихся в тюрьмах коммунистов.
«Голубая дивизия», сформированная из испанских добровольцев, сражалась в боях за Франкфурт-на-Одере и показала себя, как говорят, достойно.
«Но в „котёл“ попала», — подумал Аркадий и усмехнулся.
«Остальные» — это солдаты из подразделений регулярной армии Испании, попавшие в плен в разные периоды боевых действий. Мавров из Регуларес, как слышал Аркадий, по привычке, предавали военно-полевому суду — почти во всех случаях было за что. Они и в Германии, и в Югославии, выкраивали время на военные преступления…