— Но это ещё война близко к нашим границам, — вздохнул Аркадий. — Стороны не определены — мы не знаем, с кем именно будут воевать японцы, ведь они никак не декларируют своих намерений. Возможен сценарий, в котором они обходят колонии США и Франции и бьют исключительно по голландским колониям. Или же, наоборот. Или же, всё сразу. Мы не знаем. И прогнозировать дальнейшие действия Японии мы не можем. Но я считаю, нам нужно как можно скорее абстрагироваться от «дружбы» с Японской империей.
— Следующий нарком иностранных дел займётся этим вплотную, — усмехнулся Сталин. — Не переживай — это не твоя проблема, а моя. И я разберусь.
*30 июля 1940 года*
Рабочий день закончился и Аркадий поехал домой.
На часах 19:10 — он предупредил дежурного офицера, чтобы тот проследил за тем, как все расходятся по домам. У Немирова есть кредо: если ты не успел закончить ежедневный план в рамках рабочего дня, то ты не справляешься или не справляется твой отдел. Исключение — экстраординарные события или когда отдел только сформирован.
По дороге домой он вспомнил времена Революции. Тогда они работали, как проклятые, по 12–16 часов в сутки. Кто-то умирал от нервного истощения, без сна и полноценного питания, но потом эту практику прекратили. Ситуация стабилизировалась, критические проблемы были устранены и стало можно работать, как люди.
Были введены нормы труда, разработанные медицинскими НИИ, рабочий день для госслужащих принудительно сократили до 8 часов и это сказалось строго положительно практически на всём.
— Доброй ночи, Володя, — пожелал Аркадий, вышедший из служебной машины.
— Доброй ночи, Аркадий Петрович, — ответил водитель и поехал обратно в Кремль.
Во дворе играли дети, на лавках сидели вездесущие бабушки, наблюдающие за морально-этическим состоянием двора. Многие из них жили ещё при Александре III…
Ничего в наблюдаемой Аркадием картине не указывало на то, что идёт Вторая Мировая война.
Пейзажи Москвы говорят, что это город мирного времени. Никакой светомаскировки, никаких орудий ПВО, установленных прямо в городе, а военных на улицах не сказать, чтобы много. В общем, Москва никак не походила на себя в хрониках, которые когда-то видел Аркадий, каждый год, в преддверии празднования 9 мая.
На самом деле, вокруг Москвы очень плотное кольцо ПВО.
Батареи 130-миллиметровых и 85-миллиметровых орудий несут непрерывное боевое дежурство, как и сети РЛС. Аккомпанируют им И-7Ф из эскадрилий ПВО — их задействуют для перехвата малых групповых целей.
Немцы прекратили пытаться бомбить Москву через две недели после первой попытки. Когда никто не возвращается с боевых заданий, невольно начинаешь что-то подозревать…
Зато советская авиация продолжает систематическую бомбардировку столиц стран «Оси». Потери тяжёлых бомбардировщиков высоки, с начала войны потеряно 57 Пе-11.
Основную массу потерь наносят немецкие ПВО, оснащённые 88-миллиметровыми орудиями FlaK 37 и 105-миллиметровыми FlaK 38 — зенитные заслоны перед промзонами установлены очень плотно.
Нелегальная разведка сумела услышать сведения о том, что к принятию на вооружение готовятся 128-миллиметровые зенитные орудия, которые станут ответом 130-миллиметровым орудиям СССР.
Как только у немцев появится достаточно новых орудий, которые будут перекрывать практический потолок Пе-11, потери станут гораздо выше. Но инженеры обязательно что-нибудь придумают в ответ. Рассматривается установка двухступенчатого турбокомпрессора, который позволит поднять бомбардировщик на высоту 13–13,5 километров, но это всё равно будет в зоне досягаемости стратегической ПВО.
Единственный верный выход из ситуации — реактивные бомбардировщики…
«Но до них как раком до Пекина», — подумал Аркадий.
Он приветливо улыбнулся бабушкам и вошёл в универмаг.
В кармане кителя был список покупок.
— Здравствуйте, Нина Алексеевна, — приветствовал Аркадий продавщицу. — Мне по списку… Так… Кефира бутылку, один батон, банку повидла яблочного на сто пятьдесят грамм, пачку сливочного масла двести грамм, триста грамм докторской колбасы, упаковку куриных яиц, полкилограмма сахара, коробку чая байхового, две пачки макарон «Ракушки», килограмм картошки и килограмм лука. Ну и «Марфа-Колы» три бутылки.
— Одиннадцать рублей и семьдесят три копейки, — назвала цену продавщица. — Скоро соберём. Ожидайте на выдаче, Аркадий Петрович.
Немиров прошёл четыре метра и встал у прилавка для выдачи.
Концепция супермаркета, когда человек должен сам собирать покупки по всему залу, в СССР не прижилась. Кое-где артельщики открывали что-то подобное, но народ к такому не привык и воспринял в штыки.