— В крупных «котлах» сидят румынские дивизии? — спросил Аркадий.
Занесли поднос с чаем и завтраком.
— Да, — подтвердил генерал-полковник, прожёвывая кусок сосиски. — С одной дивизией уже ведутся переговоры о сдаче — склонны согласиться. Они пытались прорываться, но всякий раз терпели неудачу — немцы, в этом вопросе, гораздо настойчивее и находчивее. И связь, в их случае, даёт огромное преимущество.
У румынских подразделений практически нет средств связи — максимум, до уровня полка/дивизии, что затрудняет координацию подразделений уровнем ниже. Будь у них связь хотя бы уровня батальона, это позволило бы координировать прорывы во множестве направлений, что сильно увеличило бы их эффективность.
— Два наших полка вырвались слишком далеко и оказались в окружении, — продолжил Шапошников. — Командующий фронтом, генерал Василевский, предложил считать их плацдармами…
— Он с ума сошёл? — поперхнулся чаем Немиров.
— Нет-нет, там всё под контролем, — покачал головой верховный главнокомандующий. — Согласно откорректированному плану, скоро они будут деблокированы. Уже согласовали — они нанесут встречные удары, когда будут подходить наши основные силы.
— Фух… — выдохнул Аркадий и вытер рот носовым платком. — Каковы потери, на данный момент?
В контрнаступлении задействовано два фронта, в составе которых 90 дивизий — 15 танковых, 30 механизированных и 45 стрелковых. Это примерно 1 миллион красноармейцев, 2800 танков, 4000 бронемашин, это не считая САУ, БРЭМ, ЗСУ и мостоукладчики, а также грузовики.
— Предварительно, около 90 тысяч красноармейцев убитыми и ранеными — уточняем данные, — начал Борис Михайлович, сверяясь с рапортом. — По технике — выбыло около 1000 единиц. Но что будет восстановлено, а что не подлежит ремонту — это тыловые части отрапортуют, но это только через двое суток. По самолётам знаем точно — 368 самолётов. Из них 160 штурмовиков, 37 бомбардировщиков и 171 истребитель.
— А по противнику есть хоть приблизительные данные? — поинтересовался Аркадий.
— Захвачено около 140 000 пленных, преимущественно солдат румынской армии, — кивнул Шапошников. — Убитых приблизительно 31 000, а раненых в разы больше. Обычно, соотношение 1:3. По технике — зафиксировано около 2000 единиц, разной степени целостности. Служба тыла проведёт эвакуацию и инвентаризацию — рапорт следует ждать в течение двух недель.
— До каждой циферки — серийные номера, фотографирование, протоколирование состояния и так далее, — потребовал Аркадий. — Выделите ответственного офицера, чтобы всё было тщательно зафиксировано. А что по другим фронтам?
— Подозрительно тихо, — ответил Шапошников. — На всех фронтах, кроме южного, мёртвая тишина. Нет, давление на Линию Ленина они поддерживают, на Карпатах тоже проявляют активность, но ничего серьёзнее вылазок отдельными ротами и батальонами не наблюдается.
— В ближайшие двое суток меня не будет, — сказал Аркадий. — Уезжаю в командировку — нужно уладить очень старые дела. На тебе всё командование. Как всегда.
— Понял тебя, товарищ генерал-полковник, — усмехнулся Шапошников. — Не подведу.
Глава вторая
Пустая могила
*19 июня 1940 года*
— Даже немного жаль бросать такой хороший лагерь… — пробурчал Эрих Рёмер, бреющийся у своей палатки.
Брился он по случаю того, что сегодня последний день их пребывания в этих болотах.
За эти дни на их лагерь выходили разные люди, которых пришлось прикончить — несколько румын, несколько немцев, а также пара бандитских шаек из местных. Все они рассчитывали спрятаться здесь, пока всё не утихнет, но место уже было занято.
Технику пришлось бросить в роще неподалёку от болота. Так как её даже не маскировали, отступающие от Измаила подразделения Вермахта обрадовались такой счастливой находке и, погрузившись в машины, уехали с ветерком.
Измаил, если верить донесениям разведчиков, ночами выходящих на вылазки, уже освобождён, но в регионе, до сего дня, присутствовали неопределённые количества вражеских сил.
А сегодня на связь вышел уполномоченный представитель КГБ и сказал, что движется к ним с передовым дозором 8-й танковой дивизии. Рёмер решил, что нужно встречать своих при полном параде.
Его группа переоделась в советскую форму, а немецкую сожгла. Есть риск, что их могут принять за членов «Бранденбург-800», поэтому просто так им выходить навстречу своим нельзя, а нужно ждать прибытия уполномоченного офицера.