Западная пресса, конечно же, написала о том, что в СССР теперь диктатура из милитариста и члена Политбюро, то есть, нечестивый тандем армии и партии, но эти пропагандистские выкрики имеют мало общего с реальностью. Всё-таки, автономность регионов ограничивается только всесоюзными программами и проектами. Другое дело, что эти программы и проекты иногда затрагивают почти все сферы жизни республик, но они конечны, а ещё, как правило, нацелены на что-то хорошее. Например, как ликбез, ГОЭЛРО, Пятилетки и так далее.
В каждой союзной республике свои наркоматы, руководство которых назначается республиканскими Советами, но наркоматы напрямую подчиняются СНК СССР, поэтому сохраняется баланс между централизацией и децентрализацией.
При проработке новой модели, Аркадий и Ленин держали в голове опыт Югославии. Повторения её судьбы не хотелось. Расширенная автономия — это хорошо, когда вокруг не враждебная обстановка, но плохо, когда ты ведёшь жестокую войну на истощение.
Экономика Югославии была слабее, поэтому заигралась в кредиты, стала всем должна, а затем МВФ начал навязывать Югославии рыночные реформы, а это была смерть для любого полиэтнического социалистического государства. (1)
Чтобы не допустить подобного, СССР был подчинён плану. Республиканские власти имеют много полномочий в области самоуправления, но заводы и народные предприятия работают по всесоюзному плану, ради всесоюзного блага.
«Война, кстати, заглушила последние голоса недовольных таким положением вещей», — подумал Аркадий. — «Теперь люди готовы позволить правительству очень многое, лишь бы не проиграть в этой войне против всей Европы».
— Если в Нуристане снова всё спокойно, то перейдём к «еврейскому вопросу», — произнёс Сталин. — Что это у вас за идеи такие? И откуда?
— Поток мигрантов создаёт некоторые проблемы на границах, — ответил Аркадий. — Евреи продолжают прибывать из ближнего и дальнего зарубежья, с целью заселиться в Поволжье и Северном Кавказе. И с мест поступают запросы — сформировать регулярные соединения из лиц еврейской национальности для борьбы против немецко-фашистских захватчиков.
— А зачем? — спросил Иосиф Виссарионович. — Пусть вступают в Красную Армию.
— Лимит набора новобранцев из регионов расселения евреев уже исчерпан, — вздохнул Аркадий. — Некоторые переезжают в другие области, чтобы призваться оттуда, но большинство требует расширить набор и сформировать полностью еврейские подразделения.
— Это не объясняет, зачем нам это, — вздохнул Сталин. — Зачем?
— Мы просто предложили, — пожал плечами Аркадий. — Это крайне мотивированные бойцы, ещё и, как правило, с хорошим образованием.
— А что с этими национальными формированиями делать после войны? — спросил Сталин. — Нет, пусть призываются в общем порядке.
— Настаивать не буду, — улыбнулся Аркадий.
*22 августа 1940 года*
— Какие у нас общие потери? — спросил Михаил Иванович Калинин.
— По состоянию на 20 августа: 701 360 человек, из них убитыми и пропавшими без вести — 189 557, — даже не заглянув в папку, сообщил Аркадий. — По бронетехнике: потеряно 3514 танков, БТР и САУ, но 1467 из них успешно возвращены в строй, 281 единица — потеряна безвозвратно, а 1766 единиц ремонту не подлежат, поэтому отправлены на переплавку. По авиации: потеряно 4316 истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков, безвозвратно — 3294 единицы, а 1022 единицы возвращены в строй. По артиллерии тоже есть точная статистика: 14 973 единиц вооружения потеряно, из них 8534 единицы восстановлены и возвращены в строй, а 6439 потеряны безвозвратно.
— Это много? — уточнил председатель Президиума.
— Нужно смотреть относительно потерь противника, либо наших абсолютных возможностей, — ответил на это Аркадий.
— Какое соотношение потерь? — спросил Калинин.
— Приблизительное соотношение потерь — 1:1,5 в нашу пользу, — произнёс Немиров. — Но генштаб Вермахта нам сводки не передаёт, поэтому данные о потерях противника мы имеем только приблизительные.
— Один к полутора… — задумчиво произнёс Калинин. — Но это же неплохо, да?
— Если всё будет продолжаться так же, как идёт сейчас, чтобы уничтожить все девять миллионов изначального личного состава армий «Оси», мы должны будем потерять шесть миллионов красноармейцев, — ответил на это Аркадий.
— В такой формулировке это звучит совсем по-другому, — нахмурился Михаил Иванович.