— Ага, пока что!
— Сапфир, не говори... так громко, — тихо подал голос темнокожий, замерев, как облитый клеем. — Может ему не нравятся громкие звуки.
— О, а вчера ты, Кумар, был смелее, пока индюшка связанной лежала. Товарищ командир, нам совсем... не спокойно! Давайте уже приспим его! Мы рискуем!
Таха переводил взгляд от одного тахара к другому. Побледневшие, взволнованные, с дрожащими руками. Это ещё кто кого должен бояться?
Тахарка со шрамом смотрела Тахе в глаза так, будто её взгляд способен был заставить его оставаться на месте:
— Клетка его сдержит. Он спокоен. Разве вы только что не говорили, что это самое безопасное место? Лора, что ты там нажала? Сделай, чтоб всё было... как было.
— Я... я не могу!
— Тогда выйди и найди кого-то, кто в этом разбирается. Только не наводи шуму и паники, хорошо?
Вторая тахарка выбежала из палатки.
— Так! — громко выкрикнул темнокожий, что даже Таха приподнял хасс, но добавил совсем тихо. — Так пульт-то оставь.
На какие-то секунды все замолчали. Но тишины всё равно не было. Таха слышал сбившееся дыхание пришельцев, какой-то шум снаружи и щебет одинокой птицы прямо над палаткой. Больше ничего не происходило. Он просто лежал, ожидая, когда же он снова погрузится в странные, беспокойные сны.
— Ладно, — оборвала паузу тахарка со шрамом, — а ты тихоня, да? На свободу не рвешься. Ты ведь чувствуешь, что освободился? Конечно, чувствуешь. Ничего не жмёт. Не шелохнёшься даже. Разумно.
— Да давайте уже, товарищ командир, приказывайте стрелять.
— Тогда нам придётся ждать ещё часов двенадцать. А нам нужно, чтобы он бодрствовал, помните? Сейчас всё исправят, нужно только подождать. Он не бросается, лежит как и лежал. Да, как там тебя, Таха? Если попытается что-то сделать, то можете стрелять без команды.
А? Его окликнули по имени?
Темнокожий, немного придя в себя, шевельнулся:
— Да, какой-то он... пассивный. Может, может нам даже не придётся его тащить ко входу в спуск?
— Что ты имеешь в виду?
— Да, это я так, просто представил, товарищ командир, но было бы легче, если бы он, знаете, пошёл своим ходом. Связать лапы, морду и посадить на поводок.
— Ага, было бы, — фыркнул другой тахар, — да кто на такое решится. Лапы-морда, а хвост с ногами? Посмотри на его ноги, какие когти. Он этими когтями живот вспорет только так.
Тахарка со шрамом внимательно наблюдала за Тахой, всё так же держа раскрытую ладонь на весу. Её бугры чуть выдвигались вперёд от глубокого дыхания, но она всё равно держалась увереннее других. Она не была крупнее мужчин-тахар, где-то того же роста, но телом не крупнее. "Какая-то главная", если её слушаются.
— Так-так-так, — с этими звуками вошёл светлошёрстный тахар, подтягивая вверх штаны. — О, товарищ командир с прибы... А чего вы все с пушками на прице...
Так он и замер со штанами в руках, увидев свободного Таху.
— Томас, а где Лора и пульт? — повернула к нему голову главная.
— У... у вас тут, здесь. Были здесь.
— Иди, ищи их.
— Вас понял! — выкрикнул светлый и тоже хотел убежать, но только развернулся, как вернувшаяся тахарка столкнулась с ним в проходе.
— О, боже, Томас! Исправь всё! Я не хотела!
Светлый перехватил выскальзывающий из рук пульт, что-то второпях нажимал, но ничего не происходило.
— Дело не в пульте, товарищ командир, это всё ремни. Магниты могли...
— Что нужно, чтобы это исправить?
— Я должен заменить их.
— Тогда быстрее найди новые.
И двое в проходе снова скрылись. А тахары тоже любят побегать, не так ли? И о чём они сейчас так интенсивно спорят? Все в палатке переговаривались.
— ...именно поэтому он и не должен спать, — продолжала главная, — тогда двери будут открываться.