— Но Алекс дал свое согласие! — вытянулась в кресле Рахманина.
— И я с удовольствием дам свое, когда это будет возможно!
Жаклин рассмеялась неприятным сухим смехом.
— Послушайте, Аллочка, я уверена, что это уже возможно!
«Значит, шантаж! — стало ясно Валуевой. — А с шантажистом нельзя входить ни в какие, даже самые незначительные, соглашения. Ему нужно сразу дать понять, что его не боятся!»
Алла покачала головой и повторила:
— К сожалению, наша фирма не сможет оказать вам содействия!
Лицо Жаклин расплылось в наглой улыбке, умащенной елеем тихой подлости.
— Что ж, тогда, может быть, вы мне окажете содействие в другом моем начинании… литературном? Мемуары хочу написать… — небрежно взмахнула она кистью руки. — Оплатите издательские расходы?
— У нас не благотворительный фонд!
— Наметила я одну презабавную главку… — наливалось злобной ненавистью лицо Жаклин. — О добродетельной супруге, родившей ребенка от своего пасынка…
Алла словно окаменела. Пальцы, сжавшие край стола, побелели от напряжения. Страх изгнал все мысли.
Жаклин, наслаждаясь произведенным эффектом, встала, по-хозяйски открыла бар и налила два стакана джина с тоником.
— Ну что, теперь поговорим? — поставила она стакан перед Валуевой.
— Нам не о чем говорить! — ледяным тоном ответила Алла, будучи не в силах отвести от Жаклин остановившегося взгляд.
Рахманина не выдержала и визгливо вскрикнула:
— Как это не о чем! Ведь я не шучу! — погрозила она пальцем.
— Я тоже! — грозно поднялась из-за стола Алла. — Убирайся!
— Что? — Жаклин удивленно смотрела на Валуеву.
— Убирайся! — повторила Алла.
Рахманина схватила сумку и, трясясь мелкой дрожью, проверещала:
— Ну, ты у меня… — ярость пресекла ее голос. — Ну, я тебе устрою «Бал в Савойе»! — и черной тенью метнулась из кабинета.
Алла, закрыв глаза, уронила голову на руки. Из состояния прострации ее вывел звонок Алекса.
— Ну, что ты решила с Жаклин?
— Я решила не связываться с ней.
— И, знаешь, ты права! Я как-то слишком опрометчиво дал свое согласие. Пожалел ее, наверное…
Несколько дней Алла была в полном отчаянии. «Одно слово — и созданный мною мир рухнет… Все! Все погибнет! За что такое наказание! За что ополчились на меня Жаклин и Илья Валуев? За то, что я решила стать немного счастливой? Что знает о жизни Илья, видевший ее с детства из окна папиного автомобиля? Из которого он потом пересел в собственный… Жаклин, та, не спорю, познала беду, но лишь по собственной глупости. Теперь мстит всем за это познание… Что ж, я буду сражаться за свой мир до конца!» — определила для себя Алла.
Она ждала удара в виде анонимного письма мужу, каждый вечер внимательно вглядываясь в черты его лица. Но ни письма, ни звонков не было. Жаклин словно исчезла. Вначале это настораживало Аллу, но потом она успокоилась и даже мысленно похвалила себя за то, что не стушевалась перед шантажисткой, а смело указала ей на дверь.
Но Жаклин тем временем, словно кобра, скручивалась в мелкие кольца, чтобы наброситься на жертву с разящей наповал силой. Яд, вылитый ею в первую главу мемуаров, отравил существование всем персонажам, перечисленным в анонсе будущих номеров журнала. Сначала по одиночке, а затем все вместе они были вынуждены ездить к ней на поклон. Она не снизошла. Тогда Алла предложила более действенный способ заставить замолчать Рахманину. Способ понравился, но привести его в исполнение не решились. Что именно собиралась Жаклин предавать огласке насчет остальных, Аллу не волновало, ей нужно было защищать себя…
— … Вы вошли в гостиную через веранду. Рахманина повернулась к вам, ожидая очередных увещеваний, а может, и слез… Вы выхватили из кармана плаща пистолет и выстрелили в нее, но промахнулись, пуля застряла в стене. Жаклин даже не успела опомниться, как второй выстрел сразил ее насмерть. Вы удалили всю информацию из ноутбука, обыскали письменный стол, буфет, но ни одной дискеты не обнаружили. Вышли на веранду, забросили пистолет в кусты и скрылись в саду, — прервал свой монолог детектив, чтобы сделать глоток «Мартини».
Алла поднесла руку к виску, потом умоляюще взглянула на Кирилла.
— Что? — спросил он.
— Вот… это… — Валуева не могла сформулировать свою мысль. — Вы только что сказали… пуля… — облегченно вздохнула она, найдя потерявшееся слово, — в стене…
— Ну да! — не понимал Кирилл, к чему она клонит.
— Две пули от одного выстрела, разве так бывает? — словно погруженная в гипноз, произнесла Валуева.