— Тебе жаль ее? — спросила Лера, и сердце ее сжалось в ожидании ответа.
Когда шла сюда, то, конечно же, хотела бы услышать: «Да!» А вот теперь, даже губы ее в сумраке ночи зашевелились, выпуская, как бы подсказывая Гаррику: «Нет!»
Гаррик ответил неопределенно:
— Не знаю!
Вернулись в гостиную. Лера попрощалась со всеми, и Гаррик проводил ее до такси. Она помахала рукой, мысленно обдумывая его «Не знаю!»
«Значит, можно повернуть в какую хочешь сторону! — покусывая губы, всю ночь думала Лера. — То ли к Жаклин, то ли к себе! И как я раньше не подумала о Гаррике? Ситуация слишком опасная, — вспомнила она. — Ей еще Жаклин говорила, как только она с Гиртом познакомилась: «Гаррик ревнует к Гирту ужасно! Завидует ему во всем! Вроде бы и хорошо к нему относится, но завидует страх как! Я то улыбнусь Гирту, то рассмеюсь, сидя с ним на диване, так Гаррик в лице менялся, а потом не выдержал и сказал: «Я тебе, если что, кого угодно прощу, отца родного, но только не Гирта!» И тогда я поняла причину его зависти. Гирт на несколько лет моложе, а уже известен во всем мире. Красив невероятно, в мать пошел. Утонченные черты лица, статная фигура, только цветом волос в Петра Арсентьевича. А Гаррик-то весь в отца: и носом крупным, и очками, и фигурой добротно-мощной. И без отца он пока еще ничего особенно ценного собой не представляет, вот и злится, завидует. Ты, если будешь с Гиртом встречаться, так потихоньку от Гаррика, а то он будет против, чтобы ты к нам в дом ходила. Он все, связанное с ним, еле терпит!»
Думала Лера до самого утра, а потом заснула так сладко, словно уже все решила. Проснулась, солнце яркое, смеющееся, и стало как-то все равно — позвонит Гирт, приедет или нет! Гаррик! Вот смысл! Вот цель! И как только Лера, сонно улыбаясь, подумала о нем, раздался звонок.
— Давай сегодня увидимся! — просто сказал он.
Валерия с радостью согласилась. Чуть позже позвонила Жаклин. Голос напряжен, металлом отдает, кажется, вот-вот треснет.
— Ну что? — спросила, замерев.
— Пока трудно сказать! — Лера тянула время, чтобы выкрутиться и главное, чтобы подруга ничего не заподозрила. — Вчера, как и обещала, была у них. Встретили хорошо, да вот с Гарриком поговорить как следует не успела. Спросила только: «Жалеешь, что с Жаклин расстался?» Ответил неопределенно: «Не знаю!» Но ты не волнуйся, — засуетилась Валерия, — мы с ним сегодня вдвоем встречаемся, и я уж точно все выясню.
— Хорошо! — согласилась Жаклин. — Тогда я тебе завтра позвоню, — и повесила трубку.
А Валерия целый день промучалась, дожидаясь вечера. «Это шанс! Мой последний шанс войти в эту семью, — твердила она себе. — Хильду мне не побороть. Гирт то в Риге, то в Париже, то в Вене и изредка в Москве. Два года на него потратила. Если упущу Гаррика — тогда все!»
Пришла на свидание с горящими глазами и желанием завоевать Гаррика так стремительно, чтобы тот не успел опомниться.
Он пригласил ее в кафе, облюбованное артистической богемой. На входе, конечно, висела табличка «Мест нет», а около нее крутились те, кто хотел любой ценой попасть в кафе, чтобы посмотреть на актеров в непринужденной обстановке, у одной стойки бара с ними коктейль выпить. Гаррик постучал в дверь из толстого стекла. Возникла физиономия, — для одних презрительно-важная, для других — заискивающе-радостная. Дверь открылась. Сели они за столик в самом углу. Заказали кофе и коньяк.
— Я, Лера, хотел поговорить с тобой о Жаклин, — неожиданно начал Гаррик. — Она тебе что — не звонит больше, не приходит?
Лера поперхнулась.
— Иногда! — ответила неопределенно и насторожилась.
— Понимаешь, слышал я, что плохо она живет с Лютаевым…
Лере пришлось согласиться.
— А она тебе ничего не говорила? — устремил на нее Гаррик взгляд своих больших маслянисто-темных глаз.
Лера выпила кофе и ответила:
— Да так…
Но Гаррик не унимался.
— Что — так?!
Тут Валерия разозлилась. «Да, что же это такое! Выходит, Жаклин погуляла, побесилась всласть, а теперь вновь в уютный дом, под крылышко всепрощающего мужа и мудрого свекра! И по вечерам ей, а не мне Алина Леопольдовна будет Шопена играть! Ну уж нет! Мне нужен Бахарев, Гирт или Гаррик — неважно! Кто скорее сдастся, тот и мой!»
— Прости, не пойму тебя, Гаррик, — вкрадчивым голосом, осторожно подбирая слова, начала наступление Лера. — Жаклин оставила тебя. Вышла замуж. А ты собираешь о ней слухи? Ну, предположим, что ей не очень хорошо с Лютаевым, предположим, — подчеркнула она. — Но ведь это был ее выбор! Она начала с того, что изменила тебе, тогда еще законному мужу! Потом поднялся весь этот шум с разводом. Вспомни счастливые физиономии Лютаева и Жаклин на обложках журналов! Получилось, что ты брошен ради глупого фанфарона с красивым лицом. И теперь ты переживаешь о ней! — Лера сделала паузу, ожидая услышать ответ, но Гаррик молчал.