Но оставить Эву он не смог. Сумбурно объяснив ей, что им нужно быть осторожнее, продолжал встречаться с девушкой. В тайных свиданиях было даже что-то очаровательное. Эдуард в душе презрительно насмехался над агентами всевидящего КГБ, которых он так ловко провел.
Когда подошло время ехать в очередную командировку в Москву, он нежно попрощался с Эвой, сказав, что разлука будет всего на две недели.
На следующий же день по приезду, вечером, когда он вернулся с телевидения, раздался приятный мелодичный звонок по сверхсовременному японскому аппарату.
— Алло! — с красивой усталостью в голосе произнес Крылов, ожидая услышать чей-нибудь пикантный голосок, уже прознавший о его возвращении.
Голосок оказался стального закала, без малейших нюансов. Было произнесено всего несколько слов, буквально молотом ударивших по Эдуарду.
— Эдуард Игоревич!
Крылов в одно мгновение похолодел и промычал:
— М-да… м-я…
— Завтра ровно в одиннадцать часов вас ждут в сорок третьем кабинете.
Эдик рухнул в кресло.
«Неужели прознали! Нет, они бы не стали ждать командировки, вызвали бы сразу… Значит, это какое-то задание, черт бы их всех побрал, либо внушения за старую провинность».
Разговор в сорок третьем кабинете был коротким и плодотворным.
— Эдуард Игоревич! — сказал небольшого роста, упитанный, с массивной оправой на крупном носу мужчина. — Вам было сделано предупреждение, чтобы вы немедленно прекратили свою связь с Эвой Хонти.
— Я и… — отводя глаза, начал было Крылов.
— Не надо лгать! — сурово произнес упитанный. — Не хочу, чтобы вы навлекли на себя еще большие проблемы, — более мягко пояснил он.
Голова Эдуарда свесилась ниже плеч.
— Но я полагал… братская страна… Это же не Франция, не США… — понуро, словно школьник, застигнутый на месте озорства, бормотал он.
— Куда хватили! Еще бы США! — подпрыгнул в кресле сотрудник. — Это уже шпионаж!
Вся кровь до единой капли отхлынула от головы Крылова. Взгляд затуманился.
Сотрудник с легким презрением поджал губы.
— Да вы садитесь! — указал он.
Эдуард выдвинул стул из-под длинного стола и тяжело сел.
— Вам следует подробно написать, о чем вы разговаривали на свиданиях с Эвой Хонти, — сурово продолжал сотрудник.
— Я напишу, — спохватился Крылов, преданно глядя на своего «учителя». — Все напишу, мне скрывать нечего! Только ни о чем таком, что могло бы нанести ущерб стране, мы с ней не говорили. Клянусь, это было увлечение женщиной!
— Хм! — с благодушной насмешкой отозвался сотрудник. — Вот вы так все! Никакого ущерба! Да откуда вы знаете! — возвысил он голос и устремил на Крылова немигающий взгляд. — Так затянет, запутает, что Родину предашь, не отдавая отчета! Вот почему мы не рекомендуем нашим людям вступать в сношения с иностранками. Понятно?
Крылов вышел из кабинета и тут же в приемной, где ему были предложены бумага и ручка, описал все встречи с Эвой буквально по минутам. Но чистосердечное раскаяние не помогло, он попал в список невыездных.
Крылову еще повезло — не уволили с телевидения. Ему по-прежнему доверяли, но в пределах СССР.
Командировки, репортажи, статьи и ночные мечты, когда до головокружения хотелось западного воздуха, хотелось их музыки, напитков, женщин… Крылову казалось, что он сойдет с ума. Первые серебристые нити появились в шевелюре. Эдуард понял, что готов на все, лишь бы его вновь выпустили. Он принялся обивать пороги. Ему повезло. Пробным шаром в оказании доверия стала Польша. Женщин он не видел, словно их не было вообще. Свободное время проводил исключительно с товарищами из советского посольства.
Когда вернул доверие полностью — послали на несколько месяцев во Францию. Теперь его не могла соблазнить даже Катрин Денев. Он был неприступен как скала. Дороже, слаще всех женщин мира была возможность выезжать на Запад. Зато какой успех он имел у советских гражданок! На него смотрели как на инопланетянина, особенно в провинции.
«Господи, неужели вы были во Франции!» — восклицала хорошенькая девица и была готова на все, лишь бы послушать его рассказы, а уж если в подарок помада или флакончик духов оттуда! Благодарность не имела границ.
Однажды, приехав в Москву из Рима, у Эдуарда совершенно случайно оказались свободными две недели. Он тут же воспользовался уникальным стечением обстоятельств и отправился в круиз по Черному морю. Там, на белом теплоходе, столь часто воспеваемом в песнях, он познакомился с Галиной. Было что-то странное в том, что он обратил на нее внимание. Обычно его взгляды притягивали женщины с формами, а тут… Да и красотой профиля она не блистала… Однако несколько слов, чуть смущенно отведенные глаза, неожиданный яркий блеск из-под ресниц, насмешливо-кокетливая улыбка и… волевой характер.