– Понимаешь, – возразил я дедуле, – тут дело не в тебе, а в доме. Я отвык спать под крышей. Боюсь, что всю ночь пролежу с открытыми глазами.
– Ты что – сова? Если не будешь, как она, ухать, тогда всё в норме. Пойдём, поможешь мне уху сварить, сегодня как-ни-как у нас встреча, надо отметить. А на меня не обижайся: я давно свихнулся, сам понимаешь, живу один, людей вижу редко, вот разум и помутнел.
Было видно, что дед явно лукавит. Видя, что невменяемый стал приходить в себя, я переступил порог его дома и увидел, что изнутри он чем-то напоминает избушку Бабы-яги. Во-первых, домик оказался довольно просторным, и, что меня удивило, ухоженным. Бревенчатые стены гладко выскоблены, таким же оказался и выложенный из толстых лиственничных досок пол. Вдоль стен избушки красовались широкие скамейки, каждая из которых годилась для ночлега. Но более всего мне понравилась русская печь. Она была сложена не из кирпича, а из крупного песчаника. Камни были скреплены специальным раствором, который совершенно не трескался. Такую печь я видел впервые.
– Что, нравится? – глянул Чердынцев на свою печь.
Я кивнул.
– То-то! – поднял он указательный палец. – Наверняка таких печей ты ещё не видел.
– Не видел, – согласился я.
– Она и отапливает, и смраду ядовитого от неё нет. Камни я сам подобрал. Но хватит о печи, бери вот кастрюлю, – указал он на полку, – и таз и иди разделывать рыбу, а я пока схожу за сушняком. Будем есть настоящую томлёную уху. Такой ты тоже не ел!
– Да нет, приходилось, – возразил я. – Сначала это случилось на Конде.
– А потом в гостях у поморов, – закончил за меня старик. – Только рыба там была другая. Пойди, посмотри, что у нас в озере здесь ловится.
Дед был вроде бы вполне нормальным и, успокоившись, я направился к лежащему на крыльце мешку. Открыв его, я увидел четырёх огромных сигов и трёх крупных гольцов.
«Действительно, улов так улов! – подумал я. – Только куда нам столько рыбы?»
Достав свой нож, я быстро выпотрошил рыбин, одну из них, по приказу старика, разрубил на куски и сложил в кастрюлю. Когда я закончил со своим делом, старик растопил печь и, залив рыбин водой со специями, стал дожидаться, когда она прогорит.
– Куда нам целая кастрюля? – поинтересовался я.
– Как куда? А мои собаки? Они что, святым духом жить должны? Всё, что мы не съедим, отдадим собачкам.
– Про них я и забыл, – сконфузился я.
– И не мудрено, – лицо старика стало опять злым. – На тебя посмотришь – сразу видно, что дурень! Ты зачем обезьянам из преисподней отдал свой топор? Без топора в тайге только идиот может остаться, они же его всё равно выбросят!
От слов деда я открыл рот.
– Что на меня выпучился? Ответь, зачем ты его отдал?
– А как ты узнал, что я это сделал? – спросил я его.
– С моё проживёшь, научишься и не такому, ты на вопрос не ответил.
– Да мне этих австралопитеков стало жаль, – промямлил я.
– Жаль! А о себе ты подумал? Для них твой топор, что для тебя циклотрон! Воистину: дураков не сеют, не пашут, они сами родятся. И потом, они вовсе не австралопитеки, а скорее бореалопитеки. Австралопитек – означает «южная обезьяна». Разве у нас здесь юг? На носу зима, а у тебя даже топора нет! На меня рассчитывал, так?
– Получается, что так, – согласился я.
– Так вот: топора у меня лишнего нет. У порога валяется сломанный, его можешь взять, он твой, но им нельзя работать.
Я промолчал. Сказать было нечего, а дедушка, искоса посмотрев на меня, добавил:
– Твоя дорога сюда – сплошные приключения. Ты же наследил. Неужели тебе это не понятно?
– Изволь, но вины своей я не вижу, – тон старика стал меня опять раздражать. – В Красноярске на меня было совершено нападение. Кто такие – до сих пор не пойму. И за то, что случилось недалеко от Туры, я тоже не в ответе. Какой-то маньяк устроил на меня охоту.
– Не маньяк, а один из адептов тайного общества, и приехал он по твою душу издалека, не из Красноярска, – глаза старика смотрели куда-то вдаль, и говорил он другим голосом. – Тех же, что тебе встретились рядом с Северным аэропортом, в столице Восточной Сибири, ты должен был понять.
– Каким образом? – поинтересовался я.
– Простым. Неужели до тебя не дошло, что оба они из Тибета?
– Откуда?! – удивился я, старик говорил что-то явно нереальное.
– Из Китая, откуда же ещё! Адепты тёмного крыла секты Бон-По.
– Ничего не понимаю! – растерялся я.
– И не поймёшь! Потому что дурак, – дедушка начал снова заводиться. – Был бы умнее, давно бы меня нашёл, а не гонялся бы, как идиот, за инопланетной тварью.