– Хватит об этом, Божественная. Вернись ко мне, – тихо заскулил Боливар, словно раненый зверь.
Орхидея посмотрела на свою семью. Они оправились от удара молнии и стояли, готовые защитить ее, как она когда-то пыталась защитить их, но не смогла. Она покинула их много лет назад, но была ли она по-настоящему рядом с ними, когда они нуждались в ней? Маримар возглавила экспедицию к центру мира только для того, чтобы узнать ее прошлое. Несмотря на это, ее семья расцвела без нее, и эта мысль причиняла Орхидее больше боли, чем Боливар. Она никогда больше их не подведет.
Затем ее взгляд упал на Лазаро, почти лишенного жизни. Его доброта была живительным бальзамом, но стала его жесточайшей ошибкой.
– Я же предупредила тебя, что я проклята, когда встретила тебя, Боливар, – сказала Орхидея. – И все же ты по-прежнему меня хочешь?
– Я хочу тебя, Орхидея. Вселенная сочла возможным привести тебя ко мне. Я совершал ошибки, но я отдал свое сердце тебе, одной тебе и знаю, что ты отдала мне свое.
Она задумалась об этом, убирая прядь волос со лба Педрито; призрак его детского лепета еще преследовал ее.
– Оставь в покое остальных и Педрито, – сказала Орхидея, – и я пойду с тобой.
– Нет! – крикнула Маримар. – Только не это. Ты не можешь сделать это после всего, что случилось.
– Мама, – прошептал Энрике. – Мама, пожалуйста. Прошу тебя.
Орхидея подняла руку. Она это сделает. А они это примут.
– Я горжусь вами. Всеми вами.
Затем она вернулась в объятия Боливара. Поднялся ветер. Казалось, тяжесть неба вот-вот раздавит долину. Маримар посмотрела на своего отца, упавшего на колени. Этот человек, утверждавший, что путешествовал по космосу, превратился в ничто.
Она посмотрела на своих родственников. Слабостью Орхидеи была ее семья, и семья привела ее к тому же человеку, от которого она всю жизнь отчаянно убегала.
Кто Маримар такая, чтобы суметь это остановить?
Ответ пришел сам собой. Она – Маримар Монтойя. Это имя выбрала ей мать. Mar-y-Mar. Море и море. В центре долины Четырех Рек, вдали от океанов, она зажгла ту искру, которая всегда была в ней. Во внучке Божественной Орхидеи Монтойи, Незаконнорожденной Дочери Волн. В девушке, не умевшей плавать и даже никогда не ступавшей в море.
Но здесь, в доме, принадлежавшем ее семье, она была рекой и солью, и море само нашло ее. Она была устами древнего бога, который проглотит мир. Была океаном историй, воспоминаний, тысяч быстротечных моментов, составлявших ее существо.
Скользкое тепло потекло вниз от горла, из раны появился новый бутон. Прикоснувшись к нему, она почувствовала упругие лепестки своего нового цветка. Рей и Рианнон подошли к ней и взяли ее за руки. Они встали в одну линию. Затем Маримар испустила крик, который потряс долину.
Как сражаться с тем, кто считает, что владеет тобой? Как бороться с прошлым? С золотыми листьями и солью? С тишиной? С новой землей под своими ногами? С телами и сердцами остальных?
С нежными кровоточащими сердцами, из которых, однако, торчат их собственные шипы.
С семьей, которая выбирает тебя.
Боливару Лондоньо III не было места в их долине, и земля, которая так долго защищала Орхидею, была готова дать отпор. Просто ей надо было помочь.
Рей чувствовал, как земля дрожит. Он чувствовал все, что его окружало, саму почву, когда они пробивали себе путь наружу. Корни далеких деревьев пронизывали ее. Хватали Боливара за лодыжки. От усилия у Рея хлынула кровь из носа. Он понимал, что роняет лепестки, но не чувствовал слабости. Он слился с долиной. Рей поднял в воздух кулак. Облака разразились дождем, питая голодное озеро, пока оно не поднялось и не затопило долину, подобно реке, стремящейся смыть их грехи. Но как они ни бились, Боливар был сильнее. Он вырвался из пут и набросился на них, крутя свое кольцо с печаткой, чтобы черпать силу Лазаро. Он выкрикнул имя Орхидеи. Та оставалась недвижной, прижав к себе ребенка из лунного камня, пока ее семья боролась за ее душу. Дети окружили ее, биение их сердец было таким яростным, что его слышала вся долина.
Сначала Боливар бросился на Эрнесту, но Хуан Луис взмахнул битой. Раздался хруст. Челюсть Боливара сместилась, но, зарычав, он вернул ее на место. Энрике взмахнул лопатой. Она застряла в боку Боливара, но тот просто выдернул ее.
– Разве вы не видите? – кричал Боливар. – Вы сражаетесь с бесконечностью.
Вспышки света от него были столь ослепительны и сильны, что валили всех с ног.