Маримар закашлялась землей и заставила себя встать. Она вспомнила о своих мертвецах. О Килке в его реке, древнем, почти забытом. Ее отец лежал, распростершись, на земле, и в его сердце слабо пульсировала искра света. Она знала, что ничего по-настоящему бесконечного нет. Конечны даже звезды. Она обратилась к своей силе, к сети вен, сухожилий и хаоса, соединявших ее с этими людьми. И, вооружившись этой силой, превратила воды разлившейся реки в волну и обрушила ее на голову Боливара. Он рухнул без движения на землю.
На краткий миг Маримар испытала облегчение, но даже смерть не могла остановить Боливара Лондоньо III. Он поднялся с размокшей земли, наслаждаясь грязью и дождем. Покрутил кольцо с печаткой на пальце и осмотрелся.
– Эта долина спрятала тебя от меня, – сказал он Орхидее. – Мне бы хотелось посмотреть, как она горит.
Вторая молния ударила в хлопковое дерево, разломав его на части. Из его сердцевины вырвался расплавленный огонь. Цветы свернулись в черную шелуху и увяли под дождем. Траву усеяли мертвые насекомые и птицы. И тут в голове Маримар прозвучал голос. Шепот, спешащий затвердеть.
– Маримар, – позвала Рианнон. – Рей.
Они повернулись к младшей из семьи Монтойя и прочли намерение в ее глазах. Маленькая девочка кивнула. Приняв свою магию целиком и полностью, они обрели связь друг с другом.
– Тебе это по силам, – шепнула Маримар в их общих мыслях.
– У нас есть ты, малышка, – откликнулся Рей.
– Я не боюсь, – сказала Рианнон.
Она приготовила сеть, которую дал им Килка. В их общих грезах mamá Орхидея показала им, как ею пользоваться, как она бросала ее в воду и вытаскивала свой улов. Затем Орхидея мысленно прошептала:
– Давай, Рианнон! Быстрее!
Сказочная девочка, закрыв глаза, представила Орхидею на реке. Солнце танцевало на воде, и речное чудище, Килка, ждало своей доли. Рианнон закинула сеть. Нет ничего сильнее клятвы. Первая сделка Орхидеи опалила кожу Боливара, пригвоздив его к земле. Его лицо исказила гримаса недоверия. Сев рядом с ним на корточки, Маримар отпилила его палец с кольцом бабушкиным рыболовным ножом. Затем загадала желание. Земля под ногами Боливара разверзлась. Земля была голодна и жаждала полакомиться костями Боливара Лондоньо III.
В долине пахло дымом и развороченной землей. Семья Монтойя долго стояла возле тлеющего ствола хлопкового дерева, который разнесла молния. Сначала было тихо. Ни насекомых, ни ночных созданий, ни шороха ветра. Долина затаила дыхание, будто показывая, что они живы. Затем вернулись светлячки. Каждый из семьи Монтойя и все вместе вздохнули с облегчением. Когда Рей бросился в дом, Джеймсон издал победный крик. Молчание сменилось плачем, облегчением, ужасом, надеждой и музыкой. Вечной музыкой. Она лилась из открытых окон и входной двери, когда Рей вернулся с бутылкой любимого виски Маримар. Выдернув пробку зубами, он повел плечом в сторону Маримар.
– Ты сказала, что бережешь ее для особого случая. Что может быть лучше воскрешения нашей бабушки?
– Ты сможешь прибегнуть к этому оправданию только раз, – сказала Орхидея, взяла бутылку и отхлебнула прямо из горлышка. Монтойя впервые рассмеялись вместе. А потом впервые случилась еще одна вещь.
– Мы заслужили право на правду, – сказал Энрике, склонив голову к призраку матери. Орхидея коснулась его подбородка так, чтобы их глаза оказались на одном уровне, и пролила мерцающие слезы, которые так и не упали на землю.
– Это очень долгая история.
Но она рассказала им все.
Лазаро держался в стороне от семьи, которой не принадлежал. Впервые за несколько десятилетий он наслаждался минутами отдыха. Кроме того, в глубине души он пока не хотел уходить. Хотел приободрить Пену, увидеть ее в последний раз. Не хотел покидать Маримар до того, как сможет по-настоящему встретиться с ней, своей дочерью, своим чудом.
Мысли были прекрасны, но на этой земле он стал причиной многих несчастий этой семьи.
– Кажется, что тебе лучше, – сказала Маримар и уселась рядом с ним у подножия холма.
Лазаро вдохнул воздух долины. Хотя он тосковал по небу, он не мог не заметить того, что его окружало. Земли, травы и полевых цветов. Летевших к нему светящихся насекомых. В конце концов, эта долина родилась благодаря его силе.
– Мне лучше, – отозвался он.
Она протянула ему на ладони кольцо. Как только она сняла кольцо с пальца, появился Джеймсон, зорко следивший за тем, чтобы в долине не осталось никаких следов Боливара Лондоньо.
– Оно твое.
– Благодарю тебя, – сказал Лазаро, надев кольцо на свою бледную руку. – Я не решался верить, что когда-нибудь получу свободу. Но я бы перенес все мучения, чтобы просто увидеться с тобой, Маримар.