Эдди настоял, чтобы все звали его Реймундо. Рей – слишком мило, слишком легкомысленно. Зачем быть Реем? Просто «королем», когда его мать назвала его «королем земли». Зачем быть меньшим, когда он был гораздо бóльшим?
На протяжении этих лет Рей поддерживал связь с Маримар. Он подбивал ее найти подходящего городского парня, но она была счастлива в своем саду; ее сердце все еще пребывало в спячке, хотя зима давно миновала. По крайней мере, другие члены семейства Монтойя преуспели. Калеб-младший приехал в город для сотрудничества с каким-то ярким дизайнером, и Рей истратил кучу денег Эдди на стрип-клуб «Нью-Йорк Доллз» на улице Мюррей просто для того, чтобы развлечь своего дядю. Они навестили Флоресиду в Ки-Уэст и вместе отправились в круиз, в котором предлагают много алкоголя, и там она встретила своего второго мужа. Эдди даже сидел с Реем под дождем на арене «Джонс-бич», чтобы посмотреть, как Хуан Луис и Гастон выступят на разогреве у новой музыкальной группы.
Зная, что его семья в безопасности, что беспокоиться не о чем, Рей продолжал заниматься живописью. Он закатывал глаза, когда Маримар называла его сладким мальчиком. Она не представляла, как мощно Эдди защищал его от стервятников их мира. Иногда его беспокоила мысль, что люди хотят владеть им, приблизиться к розе на его запястье, которую он перестал прятать. Так было, когда он заперся в мастерской и не вышел, пока не закончил новую серию портретов. Флоресида наблюдает за закатом в самой отдаленной точке Соединенных Штатов. Маримар в своем ядовитом саду. Рианнон с прелестным, непрестанно меняющимся цветком на лбу.
Однажды покупательница спросила его:
– Откуда это взялось?
Она указала на цветы, растущие из горла Маримар и лба Рианнон. Она имела в виду и ту, что была у него на руке. Она хотела узнать, насколько он настоящий, аутентичный.
– Фамильное проклятие, – ответил он и подумал, что это ложь, хотя иногда ему так не казалось. Но если люди собирались рассматривать его, спрашивать и хотеть к нему прикоснуться, он мог пустить им пыль в глаза.
На той же выставке к Рею подошла молодая женщина, покупающая произведения искусства для какого-то богатого британца. Она знала, что нужно держаться от него по крайней мере в шести шагах и вытягивать руки вдоль тела, чтобы они были видны Рею. Эдди выполнил свою работу, обучив мир тому, как нужно с ним обращаться, и иногда Рею было горько, что он не сумел сделать это сам.
– Миллион долларов, – сказала она.
Рей был сбит с толку. Он стоял перед своей любимой картиной с изображением Маримар. Она смотрела в ночное небо, с которого падали звезды. Колибри, которую он нарисовал, была нарисована так реалистично, что, если человек двигался, ему казалось, что птица порхает. Максимальная цена, какую давали за его картины, – тридцать тысяч, но Эдди уверял его, что их стоимость будет только расти.
– Извините, должно быть, это ошибка.
Молодая женщина была одета в черное платье асимметричного кроя. Она огляделась и осторожно сделала к нему еще один шаг.
– Я покупаю ее для клиента, который ведет уединенный образ жизни.
– Поэтому его здесь нет?
– Меня зовут Финола Дойл. Я пыталась связаться с вашим менеджером, но, увы.
Она протянула Рею карточку из очень плотной бумаги. На ней был герб с рыцарем и львами.
– Как я и сказала. Предложение – один миллион.
Рей оглядел шумную комнату, людей, собравшихся вокруг его картин. Он создавал их бессонными, голодными ночами.
– За картину?
– За вас. – Она покраснела.
Рей издал тихий смешок. Он повертел карточку, посмотрел на Эдди в другом конце комнаты. Его серебряный рыцарь.
Рей сделал единственное, что мог. Он ушел домой, потому что, останься он еще на минуту, у него возникло бы искушение сказать «да».
Людям было мало просто смотреть на его искусство. Нет, они хотели глядеть на него. Воровать кусочки и уносить их домой. Чем более высокую позицию он занимал, тем больше людей хотело, казалось, вскрыть его до костей. Он никогда не мог дать удовлетворительного ответа про цветок на руке. Была ли это модификация, вроде тех, что проделывают с собой люди, раздваивая себе язык, чтобы шипеть, как змеи, или заостряя уши, чтобы выглядеть, как эльфы, или вживляя себе бриллианты в кожу?
Хотя это утомительно, когда тебя трогают и дергают, как куклу, через некоторое время он привык. Даже Эдди относился к нему как к игрушке.
Рей стал меньше выходить на улицу. Не отвечал на звонки. Каждое мгновение за пределами студии казалось ему временем, потраченным впустую. Создание чего-то из ничего обходилось недешево. Семь лет спустя после пожара он все еще помнил, как бабушка говорила ему об этом. За все нужно платить. У всего своя цена. Почему некоторым людям приходится платить, а другим – нет?