ей, где это?
Лиззи повернулась ко мне и ликующе улыбнулась.
– Конечно, – воскликнула она. – Идем, Аманда, нам сюда, – она поманила меня в
другой коридор.
Я пересекла гостиную, Джек, Дастин и Тревор сидели на кожаном коричневом
диване. Их эмоции были не так сильны, как в тайной комнате с Доджером. Наверное,
Джек и Тревор смирились с тем, что мы рассказали Хамптонам.
Они повернулись ко мне, я прошла мимо. Я открыла разум для Дастина. Он быстро
прочитал все, стоило мне опустить стену. Я показала тайную комнату, книгу пророчеств и
запись о Винтерах и Челси. Порой картинки в мыслях переносились в разум Дастина.
Разговоры всегда передавались через мысли. Закрывала я разум при разговоре или
нет, Дастин обычно знал, о чем мы говорили, даже если беседа была личной. Это было
связано с мыслями человека об ответе, о том, что он слышал, и Дастин понимал половину,
а то и весь разговор.
Я закрыла разум, пока не возникли мысли о Доджере. Я надеялась, что он не прочел
разум Доджера раньше. Порой беседы со мной приходилось додумывать. Дастин слышал
только одну сторону, не всегда мог полагаться на это.
Лиззи оглянулась, проверяя, иду ли я за ней. К ее удивлению, я шла. Я следовала за
ней, стоило ее отцу попросить показать комнату. Мы остановились у белой двери. Она
была единственным чисто–белым предметом в доме. Наверное, она попросила отца
покрасить ее так, чтобы дверь не сочеталась ни с чем в доме. Лиззи открыла дверь, и меня
атаковала яркая розово–белая спальня.
Это было моим адом. Я ненавидела розовый цвет, но еще сильнее терпеть не могла
поклонение актерам из фильмов и сериалов. Может, потому что я их почти не смотрела,
не окружала себя поп–культурой. Я редко интересовалась Бредом и Анджелиной или
«Анатомией Грей». Я чаше думала о своей ситуации в наследии, где я не участвовала.
Теперь были проблемы важнее, и знаменитости Голливуда для меня были невидимыми.
Стены Лиззи были в плакатах актеров и актрис. Большинство я все же знала. Я
заметила плакат Майли Сайрус рядом с «Jonas Brothers».
– Нравится моя комната? – спросила она, прыгнув на одну из розовых кроватей.
– Ага, – умело соврала я. – Круто, – многие думали, что в тринадцать девушки еще
юны, но я ощущала себя взрослой в том возрасте, многие подростки росли быстрее
обычного. Лиззи пошла по другому пути. Она воплощала юность. Юная невинность в ней
делала из нее доверчивую девочку.
– Спасибо, – она взяла леденец из миски на тумбочке. – Хочешь? – Лиззи указала на
хрустальную миску.
– Нет, все хорошо. Я устала. Я пойду спать после разговора с Дастином.
– Ладно, – Лиззи сидела на своей кровати. Она сунула оранжевый леденец в рот и
вытащила журнал.
Я вышла в коридор. Ощущая три эмоции все сильнее в теле, я понимала, что они еще
там. Они снова повернулись ко мне. Я села в коричневое кресло, эмоции росли. Плечо
Джека было плотно перевязано.
– Как ты? – спросила я, глядя на бинты.
Джек отклонился на диване.
– Ну, – начал Джек, – плечо болит, и меня подстрелил один из лучших друзей. А так
я в порядке.
Тревор закатил глаза.
– Сколько мне раз извиниться?
– Еще один, – заявил Джек, Дастин ухмылялся. Джек, видимо, сказал что–то
смешное в голове. Я могла лишь представлять, что это было.
– Вы не против всего этого? – с любопытством спросила я.
– Против, – буркнул Джек. – Но, похоже, завтра мистер Хамптон все нам расскажет о
Маратаке, так что я сдался. Если бы Дастин не умел убеждать людей, то были бы
проблемы, но пока я могу потерпеть.
Я медленно кивнула. Дастин вскинул брови. Он пытался мне что–то сказать, но я не
знала, что. Я убрала барьер в голове, впуская Дастина.
«Что ты хочешь? Я не знаю, на что ты намекаешь. Я не могу читать по бровям,
Дастин. И я не телепат. Если ты забыл, я ощущаю эмоции, и у тебя повышен уровень
тревоги. Прими успокоительное».
Дастин стал с дивана и подошел к моему креслу.
– Нужно поговорить, – прошептал он. Но не достаточно тихо.
Джек прищурился.
– Говори при нас, Дастин, – Джек хмуро смотрел на меня. Он думал, что я сделала
что–то плохое, но это было не так. Кроме поцелуя с Доджером, но Джеку не нужно было
знать об этом. Блин, я сказала это при Дастине.
Глаза Дастина расширились от моих мыслей. Он покинул мою голову и явно
отправился к мыслям Доджера. Он посмотрел на меня и схватил меня за руку.
– Джек, – сказал он, глядя на меня. – Я разберусь с этим. А потом все тебе расскажу.