- Я уже ничему не удивляюсь. - Калами отвернулся от Хранителя Бакхара. - Этой ночью во дворце случилась настоящая эпидемия бессонницы. Если ты готова, - он искоса взглянул на Хранителя, - и если добрый Хранитель не против, я провожу тебя в твои комнаты.
- Хорошо. - Бриджит поклонилась Хранителю Бакхару: - Большое спасибо за урок, сударь.
- Двери этого дома открыты для тебя в любое время, - ответствовал Бакхар, сделав ударение на слово "тебя".
Судя по тому, как перекосилось лицо Калами, его так и подмывало высказаться насчет этого ударения. Однако он, видимо, счел за лучшее промолчать. Молча он взял Бриджит под руку и повел к двери.
Выйдя из храма, они оказались в пустой комнате, где стены, казалось, сплошь состояли из дверей, перемежающихся настенной росписью. Бриджит узнала дверь слева - это был вход в библиотеку. Прямо перед ней находились двери, ведущие во двор. Калами же увлек Бриджит направо, в обратном направлении повторяя тот путь, что она прошла ночью. Правда, Бриджит не помнила ни расписных стен, ни прочих украшений, зато узоры на полу были знакомые.
Калами молча шагал рядом, и ей приходилось спешить изо всех сил чтобы поспевать за ним. Сердце Бриджит сжималось от страха пои виде мрачного лица Калами. "Пожалуй, не стоит оставаться в неведении".
- Вэлин, что случилось?
- Ничего такого, что нельзя было бы поправить, если только пустоголовые бездельники, которые делают вид, что служат империи, будут выполнять свои обязанности, - отрезал он. Затем резко остановился и на секунду закрыл глаза.
- Прости, Бриджит, - сказал Калами, открывая их снова. - Сегодня ночью на нас было совершено нападение.
- Нападение? Но я ничего не слышала...
- Это было не военное нападение, а магическое, - мрачно ответил Калами. - И хотя здесь достаточно крепкие защитные чары, им удалось открыть двери, а сегодня мне приходится расхлебывать последствия.
"Помоги мне!" - донесся из памяти шепот Жар-птицы. Какие это защитные чары были разрушены? Те, что окружают ее клетку? Или есть еще и другие? Не потому ли призрак мамы смог проникнуть во дворец? Если здесь не обошлось без божественного вмешательства, боги не сочли нужным сообщить Калами об этом посещении, и это весьма мило с их стороны.
- Это была Лисица, - сказал Калами, словно отвечая на ее мысли.
- Лисица? - эхом отозвалась Бриджит. И вспомнила смрадное звериное дыхание, изумрудные глаза и смеющиеся пасти. Вспомнила, как сшивала раны лисов в человеческом обличье, и радость, ни с чем не сравнимую радость...
Желудок Бриджит отозвался на это воспоминание приступом тошноты, хотя руки у нее так и чесались вновь испытать свое искусство.
- Да, Лисица. Теперь ты понимаешь, почему я так расстроен? Она слишком тобой интересуется. Поэтому сейчас мы вернемся в твою комнату и ты поклянешься кровью своих родителей, что никому не откроешь дверь, пока я не вернусь. Обещаешь?
Лисица... Значит, пока она, ничего не подозревая, разгуливала по коридорам, Лисица была где-то там, снаружи.
"Или где-то здесь, внутри".
Бриджит в ужасе зажала рот ладонью. Оказывается, не одного Калами ей следует бояться.
- Обещаю, - пробормотала она. - Конечно, обещаю.
- Хорошо. - Калами коротко кивнул и вновь устремился вперед. - Тогда идем. У меня уже был разговор с твоей служанкой...
- С Ричикой? - "Нет, пожалуйста, не надо ее в это впутывать". Бриджит поспешила за ним. - Это не ее вина. Я солгала ей, чтобы она оставила меня одну.
Калами даже не взглянул на нее.
- Нет, это ее вина. Она твоя служанка и должна повсюду тебя сопровождать.
Они вошли в вестибюль с внушительными дверями слева и гранитной лестницей справа.
- Но, Вэлин, пойми, я не привыкла к прислуге, к постоянной опеке...
- Так значит, привыкай! - прорычал Калами.
Бриджит остановилась и в упор посмотрела на него. "Какая бы опасность мне ни угрожала и кем бы ты ни был, я не потерплю, чтобы на меня орали!" По тому, каким тяжелым взглядом Бриджит наградила Калами, это было ясно и без слов.
Секунду спустя ее правый глаз уже видел притихшего человека, в то время как перед левым по-прежнему стоял рычащий зверь.
- Прости, Бриджит, - сказал Калами с хорошо разыгранным раскаянием. - Я просто очень за тебя беспокоюсь.
"Да нет, просто ты очень во мне нуждаешься, иначе мы бы уже не играли в эти игры".
Бриджит решила переменить тему и, воспользовавшись случаем, снова добиться расположения Калами.
- Похоже, история, которую мне рассказывал Хранитель Бакхар, не очень тебя заинтересовала.
Калами горько усмехнулся, и на этот раз оба глаза Бриджит видели это с одинаковой ясностью.
- Да, должен признаться, это не самая любимая мною часть изавальтской религии.
Бриджит подобрала подол юбки, чтобы подняться по лестнице.
- Могу себе представить, какую версию тех же самых событий рассказывают в тех местах, откуда ты родом.
- Только не там, где могут услышать изавальтские уши, - невнятно пробормотал Калами, как будто и в самом деле боялся, что их могут подслушать. Он искоса глянул на Бриджит: - А тебе, похоже, знакомы такие вещи?
- Немного. - Бриджит взобралась на последнюю ступеньку крутой лестницы и глубоко вздохнула, насколько это позволял корсет. - Мой... ("Скажи "отец". Он ведь не знает, что ты знаешь") отец в молодости участвовал в гражданской войне. И уверял, что обе враждующие стороны рассказывали самые разные истории о том, как она началась и кто был виноват во всем этом кошмаре.
- Значит, ты можешь это понять. - Калами натянуто улыбнулся и повел Бриджит по широкому балкону, который затем превращался в завешанный гобеленами коридор. - Но я все равно не должен был говорить об этом так резко. Мы были сами виноваты в этом завоевании и теперь платим за нашу слабость, за наши ошибки. Так и должно быть.
- Кажется, ты говорил, что все это давным-давно в прошлом? - спросила Бриджит самым невинным голосом.
- Да, говорил. - Калами вздохнул, останавливаясь перед скромной дверью, которая, видимо, вела в комнаты Бриджит. Однако появилось кое-что новенькое: левым глазом Бриджит увидела, что от порога идет слабое сияние, которое ассоциировалось у нее с магией. - Возможно, я принимал желаемое за действительное...