Сегодня она сделала то же, что и всегда: села поудобнее и прикрыла глаза, вслушиваясь в симфонию звуков. Несколько секунд ее раздражал свист рассекающих воздух крыльев, исходивший из долины. Звук приближался, девушка открыла глаза и увидела огромного боевого дракона, летящего к площадке. Отливавшие золотом черные доспехи говорили о знатном происхождении и богатстве наездника. Эйслин отошла в тень своего дракона, опасаясь, что приближавшийся мог не узнать в ней принцессу и попытаться атаковать. Но воин в черных доспехах мягко приземлился на соседний выступ и приветственно помахал ей рукой.
– Добрый вечер, ваше высочество! – произнес он, снимая с головы шлем и развеивая защитные чары.
– Добрый вечер, ваше высочество! – лицо принцессы не выдало досады. Ей показалось неправильным, что место ее уединения стало известным Ригону Каро, пусть и случайно. – Вы не отдыхаете перед дорогой?
– Если вы подразумеваете под словом "дорога" пространственный переход, то мне не требуется много усилий для его создания.
"Даже не улыбается", – подумала Эйс.
– Вы всегда так серьезны? – мягко улыбнулась она и тут же подумала, что ее жесты могли быть расценены как флирт.
Мужчина улыбнулся, и Эйслин заметила озорные искорки в его глазах. Так-то лучше.
– Как вы нашли это место? – спросила она.
– Вы проявляете любопытство, Эйслин. Не самая лучшая черта для будущей жены принца империи Каро.
– Смотря, о каком именно принце идёт речь.
– О вашем красноречии ходят легенды, принцесса. А вы знали, что благодаря клятве верности, которой вы нас связали, я могу просить вас о чем угодно, и магия заставит вас выполнить мою просьбу?
Эйс промолчала. Принц дал понять, что лучше держать себя и свои мысли в руках. Очевидно, в империи Каро женщины играют роли примерных жен и матерей, и придется подстраиваться под новые порядки.
– Впрочем, возможно, мне не понадобятся силы клятвы... Я ведь помню, как вы смотрели на меня на том балу.
Девушка покраснела и опустила глаза, чувствуя, как внутри потихоньку плавится стержень ее тщеславия.
Когда Эйс ворвалась в покои сестры, глаза ее горели гневом. Селия приказала фрейлине принести успокаивающего чаю, усадила сестру в кресло и спросила, что же так разозлило ее. Сначала Эйслин не могла найти слов, чтобы выразить свои мысли. Порядок в голове снова разрушился, и приходилось вновь раскладывать все по полочкам, чтобы сказать хоть слово.
– Он... он сказал...
Селия терпеливо ждала. Умение слушать, незаметно подтолкнуть собеседника в нужном направлении и вовремя закрыть рот сделало ее ещё более восхитительной в глазах мужа, за что он официально назначил ее своим советником.
– Ха-ха-ха! – звонкий смех Селии разливался по комнате. Она только что выслушала историю сестры и теперь искренне хохотала над наивностью, казалось бы, серьезной Эйс.
– Дорогая, то, как ты смотрела на Ригона Каро в пятнадцать лет, помню даже я, – наконец, произнесла Селия. – Ты же посвящала ему стихи!
Эйслин отвела взгляд. В юности наследный принц казался ей совершенством. Бурная фантазия девушки мигом сотворила из него образ идеального мужчины, способствовал этому тот факт, что Эйс ни разу с ним не заговорила. Он был красив, загадочен, а главное, недоступен – идеальный кандидат для тайных воздыханий и безответной любви.
– Я была дурой, – призналась Эйс. – Слишком молодой и несерьёзной. Это всего лишь мечты маленькой девочки. Я давно уже не верю красавцам.
Голос ее выдавал сомнения. Эйслин не любила сомневаться, определенность давала ей опору для дальнейших решений.
– Безответная влюбленность вызывает самые сильные, самые горькие и в то же время самые сладкие чувства. В юности все проживается гораздо ярче. Во взрослой жизни мы ждём такого же фейерверка чувств, но не находим его. И вот на горизонте появляется он, тот самый, который когда–то пробудил в юном сердце страсть. И тебе начинает казаться, что именно с ним ты способна испытывать настоящую любовь.