"Обратись к восхвалениям, о мой сын, и говори в молчании".
Закончив восхваления, он воскликнул: "Отец Трисмегист, что я должен сказать? Мы получили этот свет! И я вижу восьмеричность и души, которые в ней, и ангелов, поющих хвалы девятиричности и его силам. И я вижу того, кто обладает силами всех их, творя
60. в духе".
"Полезно отныне пребывать нам в молчании в почтительных позах. Отныне не говори о видении. Подобает петь хвалы Отцу до наступления дня - пока не оставим тела".
"То, что ты говоришь, о мой отец, я тоже хочу говорить. Я пою хвалы в себе, чтобы ты отдохнул".
"Будь деятельным в восхвалении, ибо ты нашел, что ты ищешь".
"Что подобает делать, о мой отец? Восхвалять ли, ибо я полон в моем сердце?"
"Что подобает - это хвалы, которые ты будешь говорить Богу, чтобы можно было записать в нетленной книге."
"Я вознесу хвалу в моем сердце, молясь концу Всего и началу начал человеческого поиска, вечной находке, родителю света и истины, сеятелю Логоса, любви бессмертной жизни. Никакой сокровенный Логос не может говорить о тебе, Господи. Потому мой Нус стремится петь тебе хвалы целыми днями. Я - орудие твоего Духа. Нус твоего плектра. Твои слова вдохновляют меня. Я вижу
61. себя. Я получил силу от тебя, ибо твоя любовь укрепила нас."
"Так, о мой сын."
"О милость, после этого я воздаю тебе благодарность, восхваляя тебя. Ибо я получил жизнь от тебя, когда ты дал мне мудрость.
Я пою хвалу тебе, я вызываю твое имя, которое скрыто в а о ее о еее ооо иии оооооооооооо оо уууууу оо ооо ооо ооо ооо ооо ооо оо. Ты тот, кто в Духе. Я пою хвалы тебе с почтением."
"О мой сын, напиши эту книгу в тайных знаках для храма Диасполиса и назови ее "Восьмеричность раскрывает девятиричность".
"Я сделаю это, о мой отец, как ты повелеваешь, сейчас."
"О мой сын, напиши слова этой книги на бирюзовой стелле. О мой сын, подобает написать эту книгу на бирюзовой стелле в тайных знаках. Тогда Нус станет наблюдателем
62. этого. Поэтому я повелеваю чтобы этот дискурс был выгравирован на камне, и ты отнесешь его в мое святилище. Пусть восемь стражников охраняют его и девять солнц. Справа - мужи с лягушачьими лицами, слева - жены с кошачьими лицами. И помести квадратный молочный камень в основание бирюзовых плит и напиши имя тайными знаками на лазурной каменной стене. О мой сын, ты сделаешь это, когда я в Деве и Солнце в первой половине дня и 15 градусов пройдено мною."
"О мой отец, все, что ты говоришь, я выполню со рвением."
"И напиши клятву в книгу, чтобы те, кто читают, не употребляли ее во зло и не пользовались ею, чтобы противостоять действиям судьбы. Им бы лучше подчиниться закону Бога, не нарушая его, но в чистоте просить Бога о Софии и Гнозисе.
63. И тот, кто не рожден сначала от Бога, может родиться от Логоса. Он не будет читать написанное в этой книге, хотя его сознание чисто, и он не делает ничего постыдного и на постыдное не дает согласия. Ступенями он продвигается и выходит на путь бессмертия. Так он приходит к пониманию восьмеричности, которая открывает девятиричность."
"Так будет сделано, о мой отец."
"Вот клятва: тому, кто прочтет эту святую книгу, я велю поклясться небом и землей, и огнем, и водой, и семью властителями субстанций, и творящим Духом в них, и нерожденным Богом, и саморожденным Богом, и тем, кто был рожден, - что он будет хранить тайны, которые открыл Гермес, и тех, кто хранит клятвы, их Бог соединит с теми и каждым, кого мы называли. Но гнев обратится на тех, кто нарушит эту клятву. Сущего призываю в свидетели, о мой сын."
[Перевод с коптского Аркадия Ровнера. Консультант Беверли Мун]
Молитва благодарения
Вот - молитва, которую произнесли они:
Мы возносим благодарности Тебе! Всякие душа и сердце поднялись к Тебе, нерушимое имя, почитаемое именем "Бог" и восхваляемое именем "Отец", ибо ко всему и вся (приходят) отцовские доброта, и влюблённость, и любовь, и любое учение здесь может быть, а именно простое и приятное, наделяющее нас разумом, речью и познанием: разумом, для того чтобы мы смогли познать тебя, речью, для того чтобы мы смогли выразить тебя, и познанием, для того чтобы мы смогли узнать тебя. Мы радуемся, будучи озарёнными Твоим познанием. Мы радуемся, ибо Ты показал нам себя. Мы радуемся, ибо пока мы пребывали в теле, ты сделал нас божественными Твоим знанием.
"Благодарение того человека, который достигает тебя, означает одно: то, что мы знаем Тебя. Мы познали Тебя, Свет интеллекта. Жизнь жизни, мы познали Тебя. Чрево всякой твари, мы познали Тебя. Чрево, беременное Природою Отца, мы познали Тебя. Вечное постоянство Порождённого Отца, так поклонялись мы твоей доброте. И есть одно прошение, с которым обращаемся мы: мы хотели бы сохраниться в познании. И есть одна защита, которую жаждем мы: чтобы не оступились мы в этом виде жизни".
Когда же сказали они в молитве всё это, обняли они друг друга и пошли вкушать святую пищу, не содержащую крови [...]
Заметка переписчика
Я скопировал это его рассуждение. На самом деле, многие приходили ко мне. Я копировал их не потому, что я думал, что они приходили к вам. А также я сомневаюсь, стоит ли копировать их для вас, а это дело может обременить вас. Ибо те, (о ком) шла речь, приходившие ко мне, многочисленны [...]
[Перевод с коптского - А. Мома]
Комментарий к Асклепию
Герметический трактат Асклепий был составлен на греческом, но в полной форме существует только в латинском переводе. Изначально он назывался Совершенным Учением. Текст VI,8 - коптский перевод большой подборки из середины этого трактата. Он отличается от латинского текста по многим позициям, но, тем не менее, опознаваем из того же источника как латинский ввиду сходства содержания и способа расположения. Два греческих пассажа из середины Асклепия утеряны, и текст VI,8 стилистически ближе к ним, чем к более экспансивному и риторическому латинскому тексту.
У текста VI,8 нет заглавия ни в начале, ни в конце - у единственного в данном Кодексе. Предполагалось, что заголовок мог быть стерт из начала трактата и заменен найденной здесь заметкой переписчика, но дотошная оценка манускрипта указывает на малую вероятность этого. Поскольку заметка переписчика предполагает, что Благодарственная Молитва (VI,7) является вставкой переписчика, вероятно, что текст VI,8 изначально мог быть продолжением текста VI,6 (Рассуждения об Огдоаде и Эннеаде). В таком случае ныне утерянный заголовок текста VI,6 также мог быть сохранен для этого.
Трактат существует в форме диалога между герметическим учеником, Асклепием (двое прочих, Тат и Амон, упомянуты в 72,30-31) и мистагогом, Трисмегистом (обозначенным как Гермес в прочих герметических трактатах). В целом Асклепий, вероятно, использовался в культово-назидательном контексте (см. Введение к VI,6). Содержание текста размещено в пяти основных частях.
1) 65,15-37. Тайный опыт (здесь не описанный) уподоблен сексуальной связи, в которой он требует интимного взаимодействия между двумя группами, в которых (согласно воззрению Гермеса Трисмегиста) каждый получает нечто от другого.
2) 65,37-68,19. Обсуждение разделения между праведными и нечестивыми вместе с последними разделен процессом обучения и знанием и, впоследствии, неведением. Человеку нужны обучение и знание для сдерживания вредоносных страстей и для того, чтобы стать благим и бессмертным. В самом деле, обучаясь и познавая, человек делается лучше богов, ведь тогда он и смертен, и бессмертен одновременно.
3) 68,20-70,2. Трисмегист доказывает, что люди создают богов по своим подобиям.
4) 70,3. Эта часть отмечена началом апокалиптического в повествовании. Она кажется длящейся только до 74,6 по контрасту с латинским Асклепием, где она точно длится до 331,11 (в нашем тексте - до 74,11). Здесь описана кара, которая снизойдет на Египет, а также последнее деяние Бога-творца во имя их прекращения и приведения Вселенной к [новому] рождению. Эта часть, возможно, была изначально независимой. Здесь есть значительное число параллелей с египетскими идеями, которые можно отследить назад вплоть до птолемеевского периода и ранее. Но параллели также можно найти у Платона, стоиков, севильских оракулов и в Новом Завете. Некоторые полагали, что этот апокалипсис изначально был иудейским писанием, тогда как другие предполагают, что он был изначально египетским из-за большего числа и из-за древности таких параллелей. Эти две идеи не должны исключать друг друга во взгляде на крупную, древнюю и литературно активную общину Египта.