Основное было уже известно: младший из троих отпрысков Тобиаса Хоторна и, судя по всему, самый любимый. В девятнадцать он вместе с друзьями отправился на частный островок у побережья Орегона, находящийся во владении семейства Хоторнов. Там случился страшный пожар и разрушительная буря. Его тело так и не нашли.
Об этой трагедии писали в газетах, и, покопавшись в архивах, я сумела еще кое-что разузнать о случившемся. На остров Хоторнов приплыли четверо. Живым не вернулся никто. Три трупа удалось отыскать. А вот тело Тоби предположительно унесло бурей.
Я разузнала о жертвах, что могла. Двое из них были, по сути, клонами Тоби: эдакие образцовые ученики частных школ. Наследники. А вот третья — девушка по имени Кейли Руни — если верить информации, которую я нашла, была сложным подростком из маленькой рыбацкой деревеньки на континенте. В нескольких статьях упоминалось о том, что у нее, несмотря на юный возраст, уже были приводы в полицию. Основательно покопавшись в источниках, я выяснила, что Кейли Руни якобы привлекалась за наркотики, разбой и поджог, — впрочем, непонятно было, можно ли верить этим сведениям.
Из-за нее и начался пожар. Эта версия активно муссировалась в прессе, пускай веские доказательства и отсутствовали. Трое перспективных юношей, одна девчонка из неблагополучной семьи. Вечеринка, получившая неожиданное продолжение. Пламя, поглотившее все. Пресса винила во всем именно Кейли: кто-то из журналистов — между строк, а кто-то — открыто. Парней всячески обеляли в их кругах, превозносили, возвели чуть ли не в сан мучеников. Колин Андерс Райт. Дэвид Голдинг. Тобиас Хоторн Второй. Столько великолепия и потенциала, и такая ранняя смерть!
Что же до Кейли Руни… Это она во всем виновата.
Телефон завибрировал, и я опустила взгляд на экран. Сообщение от Джеймсона: У меня есть зацепка.
Джеймсон тоже учился со мной в Хайтс-Кантри-Дэй — только в выпускном классе. И сейчас скрывался где-то посреди великолепного кампуса. Что за зацепка? — подумала я, но справилась с собой и отвечать не стала. Вскоре телефон просигналил о том, что он снова набирает мне сообщение.
Давай, расскажи, что выяснил, — подумала я.
Текст наконец высветился на экране. Не хочешь поднять ставки?
Столовая в Хайтс-Кантри-Дэй тоже была необычной: вдоль стен стояли длинные деревянные столы, стены украшали портреты. Высокому потолку была придана форма арки, а на окнах поблескивали витражи. Я взяла свою порцию и обвела взглядом зал в поисках Джеймсона, но вместо него наткнулась на еще одного из братьев Хоторнов.
Ксандр Хоторн сидел за столом и не сводил глаз с какой-то хитроумной штуковины, лежащей перед ним. Она чем-то напоминала кубик Рубика, но имела более вытянутую форму, а квадратики на ней могли крутиться и выгибаться в любую сторону. Видимо, изобретение самого Ксандра. По его собственному признанию, из всех братьев он чаще всего отвлекался «на сконы и всякие сложные механизмы».
Пока я наблюдала, как он вертит в руках три маленьких квадратика, в голову закралась мысль. Пока братья Ксандра разгадывали дедушкины загадки, он сам часто угощал старика сконами. Говорили ли они о Тоби во время таких встреч? Существовал лишь один способ это выяснить. Я пересекла комнату и села рядом с Ксандром, но он был до того поглощен размышлениями, что даже меня не заметил. Только крутил квадратики: вперед-назад, вперед-назад.
— Ксандр?
Он посмотрел на меня и моргнул.
— Эйвери! Какой приятный и действительно внезапный сюрприз! — Правой рукой он потянулся к записной книжке, лежавшей по соседству с изобретением, и захлопнул ее.
Судя по всему, Ксандр Хоторн тоже что-то задумал. Совсем как я.
— Можно у тебя кое-что спросить?
— Пока не знаю, — ответил он. — Ты не планируешь поделиться своими яствами?
Я посмотрела на круассан и печенье, лежавшие на моем подносе, и подвинула ему последнее.
— Что ты знаешь о дяде Тоби?
— А что тебя интересует? — Ксандр откусил от печенья и поморщился. — Это что, сушеная клюква? И какому извращенцу пришло в голову мешать ириски с клюквой!
— Мне просто любопытно, — пояснила я.
— Сама знаешь, что про любопытных говорят, — беспечно парировал Ксандр, откусив еще один внушительный кусок. — Любопытство сгубило… Бекс! — он проглотил печенье, и лицо его озарилось.
Я проследила за его взглядом, устремленным на Ребекку Лафлин. Она стояла прямо за мной с подносом в руках и — как и всегда — невероятно напоминала принцессу из сказки. Волосы у нее были алые, точно пламя, а глаза — поразительно широко посаженными.