— После чего сдавшие прожили недолго, — кивнул Махавир, — несмотря на тяжёлый жизненный период, Нуфак изыскал возможность с ними разделаться. …Погоди, ты ведь говорил, что по образованию психолог, неужели вам там и это давали, ещё так подробно?
— Давали, но не очень подробно. В основном я слышал об этом ещё в детстве от тёти, непосредственного очевидца и участника.
— Ничего себе, у некоторых тёти и сказки на ночь… Боюсь спросить, насчёт очевидца…
Вадим рассмеялся, покачав головой.
— Нет, она не из обитателей Праксиса, вольных или невольных. Она руководила его захватом. И строго говоря, она мне не тётя, а двоюродная сестра, у нас получилась солидная разница в возрасте… Это родство неофициальное, то есть, но ни я, ни она его как-то не отрицаем. Она за «тётю», правда, на меня ругается, но сложно называть по имени человека, который на 23 года тебя старше и который, в общем — Виргиния Ханниривер, если говорить кратко.
— Виргиния Ханниривер? — Махавир аж выскочил из-за перегородки, — серьёзно? Твоя тётя? То есть… сестра? Она же… практически легенда! Ну да, я слышал, что она живёт теперь где-то на Корианне… Но и представить не мог, что встречу кого-то, кто её вживую знает! Она ж сделала то, чего до неё 10 лет не могли — зачистила Праксис! Да и после этой всей пиратской нечисти славно кровь попортила, вылетая в сопровождении гуманитарных грузов. За её голову Нуфак даже награду назначил — к стыду моему, не помню, сколько, но при его легендарной жадности сумма вообще баснословная…
Дайенн, в это время пытавшаяся вникнуть в детали перестрелки на границе сектора гроумов (новость на сенсацию и близко не тянула, стычки там происходили регулярно), внутренне радовалась, что хотя бы здесь ей не нужно скрывать несколько большую осведомлённость. О Виргинии Ханниривер она знала немало, и не только благодаря факультативам, на которые она ходила, надеясь всё же добиться от родителей одобрения своего жизненного пути. Всё-таки эта женщина, как бы ни оценивало минбарское общество её личность, на своём посту в Комитете помощи отсталым мирам сделала много неоценимого.
— Не он первый, — хмыкнул со своего места Талгайды-Суум, — во время войны мой мать сражался под началом генерала Выр-Гыйын. Он погиб, и не мог рассказывать мне истории о войне, но были те, кто рассказывал… Тиран Бул-Була тоже назначал награду за голову Выр-Гыйын. Но упала с плеч его голова, не её.
Землянин некоторое время хлопал глазами, осмысляя услышанное.
— Так Выр-Гыйын-как-там-дальше — это… тоже?
— Хреново на Земле преподают новейшую историю, — рассмеялся Вадим, — хотя, я не удивлён… Да, моя тётушка успела наследить много где и из множества заварушек вышла живой. Национальная героиня на Арнассии, Бриме, на Мораде, кажется, тоже, Сайта?
— Отдел насильственных, ко мне! — гаркнула громкая связь голосом Альтаки. Дайенн подскочила, наступив Вадиму на ногу. Глупо, наверное, несерьёзно, неподобающе, но сердце отчаянно заколотилось — первое дело! Вот так скоро, прямо сейчас… Одновременно и страшно, и хочется ещё немного продлить эти минуты позитивных разговоров-обсуждений (тем более что Вадим завёл речь о Виргинии Ханниривер, с которой он не просто знаком, она ему родственница…), и не терпится узнать, о чём речь, и проявить себя в деле…
Аналитики подорвались было тоже, потом сообразили, что к ним, в строгом смысле, это не относится.
Кабинет замдиректора, руководителя отдела насильственных преступлений Винченто Альтаки несколько диссонировал по стилю с остальными виденными Дайенн помещениями — вероятно, был оформлен по вкусу обитателя, вроде бы, тёмное дерево, полированное до зеркального блеска, с тёмно-золотистым металлом ножек, ручек и шарниров у бракири в почёте. Оставалось только диву даваться, когда успели всё это так оформить — словно отделение не начало существовать со вчерашнего дня, никаких следов переездной неразберихи, всё на своих местах так основательно и несомненно, словно находилось здесь уже годы и обещает находиться до скончанья веков. Тёмная глыба стола, увенчанная излучающим во все полированные поверхности призрачное сине-зелёное сияние компьютером, барельеф шкафов вдоль дальней стены, длинный овальный стол для совещаний с встроенным в его середину голографическим проектором — среди всего этого не могло быть никакого беспорядка, пусть и оправданного весомыми обстоятельствами переезда, даже права на существование у такого слова не было.
За столом для совещаний уже сидели Ранкай и Тимбу-тюнгде, командиры силовых подразделений, и аббай из отдела экономических преступлений — немолодой, насколько Дайенн могла позволить себе судить о возрасте аббаев. Поднявшийся со своего места Альтака махнул вошедшим рукой, чтоб присаживались, и нажал кнопку голографического проектора. Над столом завращалась голограмма загрузки — солнечная система Бракира, проектор был бракирийский.
— В общем, бесценные мои юные дарованья, обойдёмся без лишней лирики. Вам, наверное, нужно время на акклиматизацию и всё такое, но увы, времени нет, у нас два дела, и оба срочные. Первое — на космодроме Ллейсты был опознан ни кто иной, как Гермий Мадруни, главный подозреваемый в деле о несостоявшемся теракте на Синзаре два года назад. Задерживать его пока не стали, сообщили нам, и правильно сделали — недальновидно было б арестовывать его, не узнав, с кем он там встречается.
На голограмме Мадруни был едва узнаваем — за эти два года в бегах (родственники настаивали, что его следует считать погибшим, ссылаясь на пришедшую полгода назад анонимку, но полиция склонялась к версии, что они сфабриковали её сами) он заметно изменился, остаётся порадоваться бдительности службы безопасности космодрома. Обрюзг, запаршивел, не сравнить с самодовольным щёголем с фото из ориентировки. Видать, крепко по нему ударила неудача с этим терактом, ни ожидаемого вознаграждения, ни времени подготовить пути отступления как следует… Новостные каналы тогда перекрикивали друг друга, выдвигая яркие версии, кто был заказчиком, чьи интересы преследовал Мадруни — самый банальный вариант, что Центавра, как раз мало кто рассматривал всерьёз, Центавру пересмотр торговых соглашений по шлассенскому сектору, происходивший тогда на Синзаре, был ой как нужен. Выгоды от него по итогам приобрели несколько меньше ожидаемого, но срыв переговоров и обострение отношений с Землёй точно принесли бы центаврианской стороне ущерб, и возможно, немалый. А уж если бы теракт состоялся и представители Земли, Шлассы и Нарна при этом погибли, и в трагедии был бы столь явный центаврианский след… Не оставляет сомнений, что Мадруни работал против интересов своей родины. А вот на чьи (кроме интересов своего кошелька, разумеется) — это очень интересно было б выяснить…