Радульф поднялся на ноги, подошел к камину, и еще долго смотрел на танцующее пламя, пожиравшее с жадностью бревна. Его спортивная, мощная фигура, руки, увитые мышцами – это действительно было красиво.
- Может быть потом, когда ты всё узнаешь о себе, ты подумаешь, что я многое делал специально - ухаживал, привязывал к себе, восхищался тобой, - он повернулся ко мне. Лицо было задумчивым и грустным. - Просто помни всегда - тебя выбрал мой инстинкт. Мы следуем ему слепо, подчиняясь, раз и навсегда. Когда тебе покажется, что в моих действиях подвох - помни, что я полюбил тебя по велению зверя внутри меня. А он своего не отдаёт никому. Этот симбиоз... хм. Так, вероятно, лучше описать состояние волка - он не даёт причинить тебе зло. С того момента, как зверь внутри меня избрал тебя, моя жизнь принадлежит тебе. И я всё отдам и сделаю ради твоего счастья.
Я изучала его - человека со зверем внутри - и думала о том, что этот мужчина - самое потрясающее, что могло случиться с любой девушкой, которой нравятся вот именно такие мужчины – сильных, даже мощных, знающих, чего они хотят. Его манеры, образ жизни, статус, внешность - в эту минуту перестали играть какие-то роли. Внутри меня растекалась странная нежность, которая затопила всю меня по самое горло, сбивая дыхание, так, что я еле дышала.
Это было удивительно, что я испытываю нежность к такому опасному существу, каким является Радульф Эмонитас. Я разглядывала его, изучала, очень внимательно, словно на выставке идеальных мужчин.
- Ты что-нибудь мне скажешь? - он ждал, он ждал моего ответа! Ведь он, фактически, признался мне в любви!
- О, Эмонитас... У меня нет слов, - я резко для самой себя встала и шагнула к нему, в ореоле своих волос. Уже обнимая его в районе талии, чувствуя под своими руками его сильное мускулистое тело, я поняла, что всё, что происходит со мной, не подчиняется мне ни на мгновение.
Что, чёрт возьми, происходит?!
- Я знаю, что это всего лишь сон, что утром мы окажемся в мире, где ты миллионер, а я безработная журналистка, но всё же, скажи, - проговорила я, отодвигаясь от него.
- Что? - он отстранился, приподнимая мой подбородок, как в степи, видимо, чтобы лучше видеть моё лицо. Медленно провел кончиками пальцев по щеке, губам, - Что сказать тебе, кэрита?
— Это всё правда? Это не выдумки моего сознания?
- Ты узнаешь утром, Уна. Милая, милая Уна... - Радульф поцеловал меня, и Уна Фаэ перестала существовать, превращаясь в жидкий металл или воск, растекающийся по его венам. Она таяла, разлетаясь на тысячи капель неизвестного сплава, чувствуя лишь его руки и губы, которые окутывали её туманным облаком.
Это было дико и несвойственно мне.
Что происходит?
Когда я выпала из лусида, оказавшись на своей постели в бабкином доме, то не сразу осознала, где нахожусь. Пепельный рассвет тускло заглядывал в комнату. У кровати кто-то сидел. Черноволосая голова не двигалась.
Я что, кого-то убила?
Во сне?!
Я осторожно передвинулась на кровати, стараясь не потревожить таинственного кого-то, и увидела Эмонитаса. Того самого, с которым я так жадно целовалась у камина в гостевом домике в лусиде. Того, у которого внутри живёт зверь, который им управляет.
Ну хоть не убила никого.
Какое счастье!
- О, боги! – удивлённо-облегчённо прошептала я вслух, прикрыв рот ладонью. - О, боже ж мой! Вот это дела, - голова пошевелилась, и я испуганно поджала под себя ноги. Ральф медленно повернулся, открыв моему взгляду широкую могучую грудь и внушительный разворот плеч. Глаза его всё ещё были затуманены сном, в котором, наверное, он также целовал меня.
- Уна, - хриплым и волнительным шёпотом произнёс он, протягивая ко мне руки.
- Радульф? - я медленно протянула руку ему в ответ и пожала её.
Стук в дверь прозвучал абсолютно неожиданно, учитывая рассветное время.
- Любезная Уна, наш гость с тобой? - голос бабули не предвещал ничего хорошего, особенно в сложившейся ситуации - полуобнажённые я и Радульф стояли на постели на коленях, держа руки друг друга.
И когда это Ральф успел забраться ко мне в постель?
- Да, Хельга, я здесь, - ничуть не изменившись в лице, Эмонитас смотрел на меня с необыкновенной нежностью.
- Хм, - издала неопределенный звук Хельга за дверью, - Надеюсь, обойдётесь без глупостей. Теперь уже вам не к спеху. Встретимся за завтраком, - помолчав, бабуля добавила, - Завтрак через час.
Когда через час, после завтрака, Эмонитас вдруг сказал, что у него срочные дела, я, почему-то, не удивилась, а даже вздохнула с облегчением.