- Там кто-то есть, - крикнула она Макори.
Он кивнул, поднял "Стерлинг" на плечо и направился на кухню с Шафран рядом с ним и Бенджамином, Вамбуи и псевдо позади них. Мау-мау превосходили их числом в пять, даже шесть к одному. Но у них было преимущество внезапности и большого количества боеприпасов.
Может быть, мы успеем вовремя. - "Может быть, все будет хорошо", - подумала Шафран.
А потом на кухне воцарилась тишина. Люди, стоявшие ближе всех к двери, попятились, и граната взорвалась.
По меньшей мере четверо Мау-Мау погибли от собственного взрыва. Но остальные уже бежали к открытой двери, и внезапно Шафран поняла, что это конец игры. Битва все еще может быть проиграна.
Она должна была остановить их, прежде чем они смогут войти в кладовую. Она открыла огонь так, как ее учили в Арисейге, не тщательно прицеливаясь, а глядя на свою цель и позволяя пистолету следовать за ее глазами.
Смотри, взрывайся, убивай.
Смотри, взрывайся, убивай.
Рядом с ней Макори устраивал кровавую бойню с чудовищной скоростью. Вамбуи стреляла, как прирожденный стрелок. Бенджамин забыл о своей клятве и политических принципах, убирая одного человека за другим. Псевдо были схвачены в бою с пистолетами и ножами.
Но хотя жертвы продолжали падать, это, казалось, не имело никакого значения для людей у двери. Шафран увидела два лица, которые она узнала, и поняла, что они принадлежат Кунгу Кабайе и его приятелю, которого он привел на встречу с Джомо Кеньяттой. Их внимание было сосредоточено на убийстве того, кто находился в кладовой.
Шафран почувствовала отчаянную надежду, что ее отец и Гарриет в безопасности, смешанную с ужасом, что все потеряно. Она поменялась магазинами, подняла пистолет и выстрелила в двух мужчин. Гитири упал, схватившись за грудь, высоко подняв одно плечо.
Это привлекло внимание Кабайи. Он увидел ее и прокричал приказ своим оставшимся людям повернуться лицом к новому врагу. Он поднял пистолет в сторону Шафран.
Она выпустила одинокую непрерывную очередь из своего пистолета-пулемета, которая разнесла голову Кунгу Кабайи на куски.
Люди Кабайи увидели, что их предводитель мертв. Они начали бросать оружие и молить о пощаде. Еще несколько из них были застрелены, прежде чем Макори крикнул: - "Хватит!’
Шафран проигнорировала все это. Она вошла в дверь кладовой и увидела смутные очертания людей, едва различимые в пыли и мраке. Ей пришло в голову: а что, если они подумают, что я враг?
- ‘Не стреляйте!’ закричала она. – Это я - Шафран!
И первое, что она услышала, был высокий, пронзительный голос, кричащий: - "Мама!’
Герхарду потребовалась секунда, чтобы понять, что он не спит. Это была Шафран. Она повернулась к нему, и он увидел, как мрачная маска обученного убийцы исчезла, когда она заметила его и побежала в угол, где он сидел на корточках рядом с детьми.
В руке у него был пистолет. Он посмотрел на нее, и боль и облегчение в его глазах сказали ей, что она только что предотвратила.
Они молча обнялись. Двое детей бросились к ней, и она упала на колени с раскрытыми руками и обняла их обоих, когда они бросились в ее объятия.
Герхард осторожно поднял Шафран на ноги.
- Мне нужно кое-что показать маме, - сказал он детям.
- Ты показываешь ей дедушку? - спросил Зандер.
Шафран проследила за взглядом Зандера на скорчившееся тело в дальнем конце кладовой, затем она обернулась и закричала: - ‘Бенджамин! Бенджамин! Пожалуйста, иди сюда!
Бенджамин опустился на колени рядом с телом Леона и пощупал несуществующий пульс, но ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что он смотрит на труп.
Шафран разрыдалась. Ее тело сотрясалось от горя, и между рыданиями она ругала себя, говоря: - "Я должна была прийти раньше ... должна была прийти быстрее ... это была моя вина".
Герхард обнял ее. Он погладил ее по голове, пытаясь успокоить. Гарриет, ее щеки были мокрыми от собственных слез, сказала: - Вот, позволь мне.
Она обняла Шафран и подождала, пока та выплачется, а затем сказала мягко, но твердо: - "Шафран, дорогая, посмотри на меня ... ’
Шафран подняла голову с плеча Гарриет.