- Поклянись, - сказал он так же тихо, как и Джозеф, но с леденящей душу угрозой.
Джозеф не мог смотреть Кабайе в глаза. Его голова была опущена, тело дрожало от страха.
‘Нет,’ повторил он. - Я не могу нарушить слово, данное Богу.
- Ты не первый, кто бросает мне вызов, - сказал Кабайя. - В конце концов они все поклялись, и ты тоже.
- Я не буду.
Напряжение в зале усилилось еще больше. - ‘Прими присягу, Джозеф! Ради Бога, прими!
‘Послушай своего друга,’ сказал Кабайя. ‘Прислушайся к его словам.
Только те, кто был ближе всех к Джозефу, могли слышать, как он сказал: "Я не буду".
Кабайя услышал.
‘Хватит с меня этой глупости,’ сказал он. - Я заставлю тебя поклясться.
- Веревку, - сказал он Гитири.
Гитири подошел к мертвому козлу. Он поставил чашку и миску. Он поднял веревку. Каждое движение было медленным, неторопливым, словно они тоже были торжественными составляющими церемонии принесения клятвы.
Он повернулся лицом к Кабайе и завязал веревку в петлю, из которой торчало около двух футов длины.
Кабайя кивнул.
Гитири накинул петлю на голову Иосифа. Он затянул веревку так, что она плотно прижалась к горлу Джозефа, а затем встал позади него, держа конец веревки.
‘Последний шанс,’ сказал Кабайя. - Ты поклянешься?
Джозеф покачал головой.
Кабайя сказал Мэри. - Прими клятву, и я пощажу тебя.
Мэри выпрямилась, расправила плечи, посмотрела на Кабайю и прямо ему в лицо заявила: - Нет.
Кабайя покачал головой и пожал плечами, как будто не хотел делать следующий шаг, но у него не было выбора. Он кивнул Гитири.
Гитири еще плотнее затянул петлю на шее Иосифа. Выражение лица Гитири не выдавало никаких эмоций.
Джозеф с трудом дышал.
- Посмотри на меня, - сказала Мэри, и он послушно перевел на нее взгляд.
‘Теперь это можно прекратить,’ сказал Кабайя. - Ты можешь уйти свободно. Просто поклянись.
Джозеф не ответил.
Гитири снова потянул за петлю, медленно стягивая горло Иосифа, завершая работу крошечными долями.
Кабайя посмотрел на остальных своих людей, выбрал пальцем троих и кивнул в сторону Мэри. Они встали вокруг нее, размахивая мачете.
Двое оставшихся мужчин, те, что были вооружены винтовками, подняли свои ружья на толпу, которая отпрянула, прижимаясь к стенам миссии.
- Если ты не хочешь спасти себя, спаси ее, - сказал Кабайя Иосифу.
- ‘Не надо!’ - закричала Мэри. Она начала нараспев произносить слова 23-го псалма. - “Да, хотя я иду по долине смертной тени, я не убоюсь зла ... ”
В толпе послышался ропот, который сложился в слово "Аминь".
- Ты готовишь передо мной стол в присутствии моих врагов. Ты помажешь мне голову ...
Кабайя потерял терпение. ‘Сделай это, - приказал он.
Солдаты повиновались своему командиру. Гитири резко дернул за веревку, затянув петлю так сильно, что она прорвала гортань Джозефа и раздавила ему дыхательное горло.
Когда его тело рухнуло, Мэри закричала. Трое других мужчин рубили ее мачете, рубили руки, которые она поднимала в тщетной попытке защититься, и резали ее тело. Через несколько секунд она лежала мертвая рядом с мужем, и ее кровь омывала их обоих.
Кабайя равнодушно смотрел на трупы. Он взглянул на последних трех клятвопреступников. Они прижались друг к другу, обхватив друг друга руками.
‘Примите присягу, - сказал Кабайя.
Отчаянными голосами, взывавшими, чтобы им поверили, они делали то, что им говорили.
ЛОНДОН
- Прежде чем мы продолжим, я хотела бы предложить тост, - сказала Шафран Кортни Меербах, поднимая бокал шампанского. ‘За Габбинса ... который собрал нас всех вместе и без которого никого из нас сегодня здесь не было бы .
- За Габбинса! - хором воскликнули остальные пятеро мужчин и женщин, сидевших за столом в маленьком французском бистро.
Они встретились там по ее приглашению, как дань ушедшим дням. Ресторан был для них старым пристанищем. Это было недалеко от Бейкер-стрит в центре Лондона, в двух шагах от штаб-квартиры Управления специальных операций, разведывательного управления военного времени, в котором служили все, кроме одного. Их командиром был бригадир Колин Габбинс.